Так вот, возвращаясь к вопросу о принятии Конституции, смею вам доложить, поскольку я был членом Конституционного совещания, на этом Совещании были представлены пять проектов конституции. Один проект — это проект комиссии Верховного Совета, секретарем которой был Румянцев, а председателем Ельцин. Второй проект — проект Ельцина, который фигурирует сейчас в качестве ныне действующей Конституции. Был проект Слободкина, в разработке которого я тоже принимал участие. Был проект Собчака, ну и был проект Жириновского, который он раздавал всем участникам Конституционного совещания. По закону для принятия Конституции за ее проект должны были проголосовать не просто те, кто пришел. Сейчас у нас на выборах нет никаких ограничений, сейчас демократия, власть большинства, поэтому неважно придет большинство на выборы или нет. Вот если придет 5 человек на выборы, выборы состоятся или нет? Состоятся. Дескать, мы право большинству предоставили, а его дело — ходить или нет. Так вот, Конституция может считаться принятой лишь при условии, если за нее проголосовало более половины граждан, имеющих право голоса, а не более половины пришедших. Этого не было. Но это момент, связанный с организацией голосования, а сам-то вопрос какой был?
Не было вопроса о том, за какой проект вы голосуете, за тот или за этот, а было ведь пять проектов, и граждан не просили поставить птичку напротив того проекта, за который вы голосуете. И вот тот проект, который собрал бы не простое большинство, не просто больше, чем за любой другой проект, а большинство голосов граждан, имеющих право голоса в России, вот этот проект тогда стал бы Конституцией. А какой был вопрос на референдуме? Признаете ли Вы Конституцию Российской Федерации? Ну, если я не признаю Конституцию Российской Федерации, что со мной сделают? Тем более, что незадолго до этого велась стрельба из танковых орудий по законодательному органу России. Вот такой референдум…
История говорит о том, что если где-то совершается переворот и после этого проводится референдум, то побеждает всегда тот, кто совершил переворот, а не тот, кто стал его жертвой. То есть если одна группа перестреляла другую группу и потом проводит референдум, то она и выигрывает на этом референдуме. А в советское время не было вообще референдумов, потому что это на самом деле не тот инструмент, с помощью которого можно что-то всерьез решать. Кто формулирует вопрос, тот и выигрывает.
Итак, мы можем, конечно, слово событие применять вообще к любому историческому факту и явлению, но вот в точном, высоком смысле слова событие имеет место тогда, когда есть два явления, которые находятся в соотношении друг с другом как становление, чем всегда характеризуются действительно крупные исторические события. Война, например, в которой есть противники, и либо одни могут победить, либо другие. Есть одна сторона, есть другая и какая-то из сторон должна взять вверх в войне, так же, как и в революции.
Таким образом, с событием мы разобрались и выяснили, что это слово либо можно употреблять в обыденном смысле, либо в более высоком смысле. В связи с этим вспомним данное ранее определение границы.
Нечто, взятое со своей имманентной границей, есть конечное. Это применимо к явлениям истории. Как мы ограничиваем французскую буржуазную революцию? Чем? Не только временем, время всегда можно указать, но бывает, что в этом времени вперед идут события, бывают — идут назад. Что ее границей является? Завершение буржуазной революции в чем состоит? В переходе власти от феодалов к буржуазии. Ну, а если феодалы снова сместили буржуазных революционеров, то, значит, буржуазная революция превратилась в феодальную контрреволюцию, перешла в феодальную реставрацию.