ЛЕКЦИИ ПО ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

Применительно к развитию истории мы наблюдаем, что производительные силы все время развиваются, то есть количественные изменения происходят постоянно, в производительных силах, конечно, происходят внутренние скачки, но в обществе сохраняется тип производственных отношений, сохраняется способ производства, но затем на основе произошедших количественных изменений нарастает изменение настроений в обществе, взглядов, мнений, позиций, противоречий, создается революционная ситуация, и происходит не просто скачок — переворот, переход в новую формацию. Так рабовладельческая формация перешла в феодальную. Затем продолжалось развитие производительных сил, производительные силы количественно нарастали, производительные силы позволяли все большее количество продуктов производить за меньшее время или за то же самое время производить больше продуктов и потом совершился новый скачок-переворот — буржуазная революция и так далее.

То есть это рассмотрение движения истории как движения через формации. При этом надо иметь в виду, что если я отнес какую-то страну к определенной формации, это не значит, что я все об этой стране сказал, отнюдь нет. То есть это недостаточно для понимания конкретной страны. Нужно еще изучить историю, культуру, в том числе и действия исторических личностей и т. п. Но верно и обратное: прежде чем заниматься этими более конкретными вопросами, нужно сначала определить тип, к которому относится данная страна, исторический тип. Почему говорят формация? Потому что берут не просто являющуюся форму общества, а форму, базирующуюся на определенном типе производственных отношений. Общественноэкономических формаций всего пять. В движении общественноэкономических формаций от одной к другой мы наблюдаем историческую узловую линию отношения меры.

А что стоит за этими скачками, что продолжается в этом изменении, когда качество меняется, потом еще раз меняется и количество нарастает? Есть что-то такое неизменное, что составляет внутреннюю причину и основу всех этих изменений, которые проявляются как узловая линия отношений меры. Берем первую книгу «Науки логики» Гегеля — «Учение о бытии». Там с точки зрения рубрикации все очень просто: качество, количество, мера. Всего три раздела. Точно так же, как в «Науке логики» всего три книги — «Учение о бытии», «Учение о сущности» и «Учение о понятии». И каждое последнее — третье является синтезом первых двух триады: бытие, отрицание и снятие этого отрицания, возвращение к этому первоначальному, но как к бесконечному отрицанию своего отрицания.

Так что же стоит за вот этой самой узловой линией отношений меры? Если отрицается бытие каждый раз и совершается переход к другому бытию, то получается дурное отрицание, поскольку бытие как бытие не отрицается. Но мы уже знаем, как отличается бесконечное от дурного бесконечного, и здесь должны уже быть готовы к восприятию истинного отрицания бытия. Отрицания не данного конкретного бытия, а отрицания бытия вообще, отрицания всей сферы бытия.

А что такое отрицание бытия вообще? Отрицание бытия вообще есть сущность. Если смотреть на эту категорию с точки зрения теории познания, то когда мы что-нибудь познаем, мы не ограничиваем систему знаний об объекте лишь его бытием, а пытаемся проникнуть в объект глубже, не удовлетворяясь знанием только о том, что объект есть.

Изучая первый том «Науки логики», мы все выше, выше поднимаемся, а потом выясняется, что мы не можем быть удовлетворены, потому что это лишь бытие, а этого недостаточно. Были по этому поводу большие философские споры, которые довольно известны. Вот Кант ввел такое понятие, как вещь в себе. Дескать, мы не можем познать, что в этой вещи, мы видим лишь вещь в себе, вот то, что вы видите, это и все, что вы можете познать. То есть, критикуя разум, Кант этот разум ограничил бытием. Если стоять на кантовской позиции, то, соответственно, нельзя познать историю, просто смотрите, записывайте, давайте описание. А разве в этом суть?

История как наука должна проникать в сущность движения общества. А как можно изучать сущность? Только на основе того, что имело место. А как еще мы собираемся проникнуть в сущность? Я же не могу сейчас изучать будущее как бытие. Но я могу предсказывать будущее на основе анализа всего предшествующего развития. Смысл исторического исследования в том, чтобы пройти через добытые исторические факты к сущности истории. Историческое исследование — это движение от бытия к сущности. Поэтому вопрос, который перед нами стоит, — это вопрос о том, в чем сущность истории.

Сложность вопроса о сущности в том, что как только вы выразите так или иначе сущность и это будет написано, это уже будет бытие, и вопрос о движении к сущности встанет снова, поскольку отрицание бытия, непосредственного составляет определение сущности.