ЛЕКЦИИ ПО ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

Вторая форма постижения мира — это постижение его в образах. Это художественное постижение. Вот вы пришли на выставку, посмотрели на эту картину, и вас потрясло. Потрясающая картина. У меня, говорит, нет слов, действительно нет слов, да они и не нужны для передачи образов от художника к зрителю или слушателю, если это не касается художественной литературы, драматургии или оперы. Потому что даже если у тех, кто разглядывает картину или слушает музыку, слова будут, то у всех слова будут разные. У одного — одно чувство вызвало, у другого — другое чувство вызвало. Но на картине все-таки что-то конкретное изображено. А если вы пойдете в филармонию и будете слушать даже программную музыку, то, как бы вы ни старались вникнуть в тот образ, который непосредственно имел в виду композитор, но композитор одно имел в виду, а у вас это светлое и хорошее вызывает другие ассоциации. И так я просветлился, пришел домой, что и первую страницу написал. Что дает постижение мира в образах? Передачу чувств без слов. Правильно? Без понятий. Какие нужны понятия? Правда, иногда пишут о философии в музыке, но это никакая не философия. Не надо приписывать музыкантам философию, равно как и философам музыкальность. Это все равно, что я сейчас стал бы вам играть, но я играл только на горне, когда был в пионерском лагере горнистом, больше ни на чем. Горн считается музыкальным инструментом, могу сыграть два произведения неизвестных авторов «Бери ложку, бери хлеб» и «Спать, спать по палатам». Но я, с вашего позволения, не буду этим заниматься.

Третья, высшая форма постижения мира — постижение его в понятиях. А понятия до нас с вами существовали или нет? Мы пришли раньше понятий в этот мир или понятия человеческие уже были? Мы пришли в тот мир, где уже были понятия. Понятия — это, конечно, по форме нечто субъективное, то есть это плоды деятельности людей. Но эти плоды деятельности людей, содержащиеся в общественном сознании, исторически присутствовали до нас с вами. И мы, хотя нам хочется считать, что мы владеем этими самыми понятиями, скорее не мы владеем понятиями, а понятия владеют нами. В том смысле, что они были до нас, и мы уйдем из этого мира, а понятия останутся. Поэтому к понятиям надо относиться с большим почтением. И вот эти понятия образуют некое зеркало, некую картину мира. То есть, если мы возьмем понятия и связи этих понятий, то вот эти понятия в своей связи образуют самую общую картину мира. Но, естественно, в понятии не отражаются всякие мелочи, всякие случайности.

Возьмем, например, понятие дерева. Зеленое дерево, красное дерево, сосна, рябина — все в это понятие входит. Дерево — обобщение очень высокого порядка. А что такое обобщение высокого порядка? Это закон, который определяется в диалектике как спокойное в явлении. Закон есть спокойное в явлении. Вот спокойное во всех деревьях — это дерево. И дуб — дерево, и сосна — дерево, и осина — дерево, и яблоня — дерево, и груша — дерево, все это деревья. То есть это высочайшее обобщение. И вот если мы установим связь между этими высочайшими обобщениями, у нас будет картина мира, то есть отражение объективной действительности, причем отражение в самом главном и основном. Вот посмотрите, вы едете на маршрутке, водитель же не поворачивает головы, чтобы посмотреть, что там сзади, а он смотрит в зеркало. Аналогично этому, если мы хотим через мышление, через логику изучать всеобщее, всеобщие законы природы, общества и мышления, но через мышление, то мы можем смотреть вот в это зеркало, то есть наверх, на общественное сознание, точнее на понятия и взаимосвязи и взаимопереходы между ними. Хотя все другие науки, кроме логики и математики, смотрят вниз, на природу и общество. Это история, география, биология, физика, химия и т. п.

Лишь одна математика никуда не смотрит, делает вид, что никакого отношения к этому миру не имеет, но потом выясняется, что математика коренится в этом мире и без ее формул корабли не плавают, самолеты не летают, но она изображает, что, дескать, ее это не касается. И все результаты, которые имеет математика, достигнуты за счет использования разработанной Аристотелем формальной логики. Если мы примем, что А может быть или А, или не А — это будет формальная логика, а если мы скажем, что А в одно и то же время и А, и не А — это будет диалектическая логика. То есть мы снимаем одну предпосылку и ставим другую.