Лекции по искусству. Страшные сказки

Как тут не вспомнить потрясающий фильм Педро Альмодовара «Поговори с ней» (2002), где молодой санитар 4 года ухаживает за находящейся в коме девушкой Алисией, влюбляется и разговаривает с ней. Только разговаривает. В том числе пересказывает содержание фильма, в котором мужчина, уменьшившийся до размеров пениса, исчезает в вагине своей возлюбленной. И вдруг после этого разговора Алисия оказывается беременной, а потом и вовсе пробуждается от комы во время родов.

Ну а наша Талия, не просыпаясь, рожает сына и дочь – Солнце и Луну. Те при помощи фей находят грудь и сосут материнское молоко. Так бы все и продолжалось, если бы дети однажды не потеряли грудь, не впились бы губами в палец матери и не высосали ту самую занозу-кострицу. Тут-то мама и проснулась.

Что до нашего короля, то он о ней хоть и не сразу, но вспомнил и под предлогом охоты отправился на поиски дворца, где ему однажды было так хорошо. А там уже, вот радость, его ждала готовая семья – красавица-жена и двое «расписных яичек».

Тут-то и начинается самое интересное. Ведь король женат (какой скандал!). А поскольку муж отныне фактически живет на две семьи, жена его постепенно начинает обо всем догадываться. Супруга вечно нет, а во сне он называет имя Талии и вздыхает о детях. Допросив слугу короля, королева от имени мужа приглашает в свой дворец детей Талии – Солнце и Луну. Из малышей она велит приготовить мясной пирог для короля. Тот, конечно, пирует и нахваливает, а королева шепчет: «Ешь на здоровье! Ты ведь ешь свое». Брр… Ладно, не буду вас мучить, повар сжалился над детишками и приготовил пирог с козлятиной.

Талию же королева хотела бросить в костер, но вовремя явившийся король бросил туда саму королеву. Он женился на Талии и «счастливо прожил с ней долгую жизнь». Тут хочется, конечно, добавить, что однажды, когда-нибудь потом ведь все может измениться, и раздавшаяся Талия окажется следующей нелюбимой королевой. И что же она тогда предпримет?

4

В версии Шарля Перро – главная злодейка второй части – не нелюбимая жена, а королева-мать. Принц, пробудивший и полюбивший красавицу, не торопится везти ее домой, зная, что мать – из племени людоедов и может запросто слопать невестку и внуков. В этом месте некоторые вздохнут: ах, так часто и бывает.

Ревность жены сменяется ревностью очевидно психически нездоровой матери, которая, поняв, что ее обманули и ела она не детей и их мать, а барашка, козленка и трепетную лань, поставила на площади чан со змеями и прочими гадами, которым хотела скормить семью сына. Однако вовремя появился молодой король, и «людоедка, в бешенстве от того, что ей помешали, сама бросилась в чан, вниз головой, и в один миг была сожрана мерзкими тварями, которых она велела туда насажать. Король не мог не огорчиться: ведь это была его мать; но он вскоре утешился со своей прелестной женой и своими детьми». В отличие от версии Базиле, зло у Перро выявляет и наказывает себя самостоятельно.

Тем удивительнее, что братья Гримм, обычно даже смаковавшие жуткие подробности сказок, в своей версии (1812) сосредоточились на столетнем сне и завершили сказку так называемым «Поцелуем в диафрагму»[16], после которого уже никаких бед в жизни героев до самой смерти не приключалось. Гриммы первые почувствовали, что вторая часть сказки – лишняя, и, отрезав макабрический финал, создали каноническую версию «Спящей красавицы». Так что в дальнейшем, даже пересказывая Перро, некоторые авторы делали, как Гриммы: поцелуй – пробуждение – жили долго и счастливо.

5

Сказки меняются, от автора к автору обрастая новыми подробностями, теряя старые. У Базиле героиня проспала лишь «некоторое время», в то время как у Перро и у Гриммов добрая фея заменила грядущую смерть столетним сном. В более поздних версиях порой и эта цифра отсутствует: мол, будет спать, пока не поцелуют.

«А, так это летаргический сон»! – восклицают любители искать рациональное объяснение любому чуду. Надо отметить, что в эпоху Возрождения повысилось научное внимание к человеческому телу и стали появляться записи о летаргических состояниях, когда человек в результате сбоя в организме мог оставаться в необычайно глубоком сне до нескольких дней. Например, известно, что в 1344 году великий поэт Петрарка 20 часов считался мертвым, но очнулся и прожил еще 30 лет. Позже это состояние стали называть кататонией – при нем апатия, сонливость и слабость доходят до такого уровня, что человек может годами походить на живой труп. Так, академик Иван Павлов описывал случай Ивана Качалкина, который провел в этом состоянии с 1896 по 1918 год. Однако все же его кормили, хоть и с помощью зонда, поскольку без еды и воды человек умирает. Поэтому в чистом виде «летаргический сон» – это художественная фантазия.