Лекции по истории древней церкви

Еще в конце 7–го деяния легаты просили поставить вопрос Георгию и Макарию: согласны ли они с посланием Агафона и его собора? Патриархи просили себе копии этих посланий для сличения приведенных там свидетельств св. отцев с книгами. В начале следующего заседания Георгий заявил, что он верует так, как написано в посланиях; то же заявили и другие епископы, подчиненные ему. Лишь Феодор Мелитинский — (деревенский), по словам его самого, — выступил было с запиской, в которой проводилась точка зрения Типоса: достаточно исповедовать два естества в единой ипостаси и не должно осуждать говорящих об одной или двух энергиях и волях, кроме осужденных уже прежними соборами еретиков. Но как оказалось из расспросов, он был лишь орудием ученика Макария Стефана, давшего ему эту записку, и некоторых епископов и клириков, которые, однако, за исключением Стефана, отреклись от соучастия с ним и исповедали православную веру. По просьбе Георгия имя папы Виталиана тогда же императором постановлено было внести в диптихи, и это решение собор приветствовал провозглашением многолетий императору, папе Агафону, Георгию и синклиту.

Макарий Антиохийский, напротив, заявил, что он и теперь признает одно лишь хотение и «богомужное действие»; принадлежавшие к его области 4 епископа согласились с посланием из Рима. Макарий устно изложил свое исповедание: Христос, по нему, не принял ничего от греха, поэтому нужно исповедовать Его без телесных хотений и человеческих помышлений , затем прочитано было еще поданное им раньше письменное изложение веры. В последнем он анафематствовал, между прочим, наряду с прежними еретиками, и Максима Исповедника и его учеников и ссылался в подтверждение своего учения на Гонория, Сергия, Кира и других монофелитских учителей. На повторенный ему вопрос о двух волях и действиях он отвечал, что о двух он не будет говорить, хотя бы его разрубили на части и бросили в море. Когда при начавшемся затем сличении представленных Макарием патриотических доказательств увидели, что он приводит нужные ему места вне связи с контекстом, ему провозглашена была анафема и снят с него омофор; вместе с учеником Стефаном он должен был выйти на середину. Игумен монастыря Ваий Феофан поставил вопрос в самой определенной форме: имел ли Христос человеческое безгрешное хотение, и затем: имел ли Адам до падения естественное хотение? Макарий и Стефан отвечали, что Адам имел свободное и самовластное хотение и желал того, чего и Бог , поэтому его хотение было божественно . Было указано, что единство воли должно вести к заключению о единосущии; Феофан привел места из отцев, что воля относится к природе человека. На следующем заседании (9–е), по окончании проверки представленных монофелитами в первом свитке текстов, Макарий и Стефан приговорены были к лишению сана.

Из дальнейших восьми заседаний четыре посвящены были чтению и рассмотрению разных документов (11–14–е, 20, 22, 28 марта, 5 апреля). Прочитано было послание Софрония, некоторые произведения Макария и Стефана, послания Сергия, Гонория, Кира, Пирра, Павла, Петра, отрывки из сочинений Феодора Фаранского, наконец, послание позднейших трех умерших Константинопольских патриархов — Фомы, Иоанна и Константина. Послание Софрония признано православным, против указанных трех патриархов не оказалось никаких улик относительно их православия; прочие монофелитствовавшие иерархи, подобно Макарию, были анафематствованы. К 14–му заседанию 5 апреля на место Макария в Антиохию был рукоположен игумен Феофан. На этом заседании было произведено предположенное раньше исследование об актах V Вселенского собора; сочинения с именами Мины и Вигилия были подвергнуты анафеме.