Лекции по истории Древней Церкви. Том III

 В сакраментальном смысле все патриархи — только епископы. Так, на всех соборах, с III по VII вселенский, патриархи подписывались епископами. Но в обращении к ним и речи о них (на соборах — с IV вселенского) входит в силу титул архиепископа, но нет факта, чтобы константинопольский патриарх называл сам себя архиепископом. Еще позднее явилось название патриарха. С конца V в. оно начало даваться главным епископам и все более и более входило в силу, а в VIII и IX вв. является окончательно установившимся (константинопольского в VI в. титулуют αρχιεπίσκοπος και πατριάρχης). Что касается до титула «вселенский», то в первый раз он на разбойничьем соборе усвояется Диоскору (так его назвал епископ Олимпий эвазский из Асии), затем на Халкидонском соборе назван «вселенским» Лев Великий, но не отцами собора, а в жалобах александрийцев на Диоскора, поданных на имя Льва и вселенского собора (в подписи легата Пасха–сина Лев Великий назван «universalis [греч. перевод οικουμενικήςecclesiae papa»). Затем этот титул встречается в применении к Иоанну Каппадокийскому, патриарху константинопольскому, в 518 и 519 гг., но уже составляет нечто совсем обычное. Видимо, этот обычай установился во время «акакианской схизмы». Этот же титул, ничтоже сумняся, на востоке усвояют и папам: Гормисде (514–523), Бонифатию II (530–532), Агапиту I (535–536), Феодо–ру I (642–649), Мартину I (649–655), Домну (676–678), Агафону (678–681), Льву II (682–683), Иоанну V (685–686) и Иоанну VI (701—705). Смысл этого титула, конечно, очень широк. Титул «вселенского патриарха», конечно, не обозначает епископства только над некоторой частью вселенной, потому что и все епископы также могли бы называться вселенскими, но над «вселенной». Вселенский епископ тот, который стоит в центре. Византийские императоры титуловались δεσπόται της οικουμένης [90]. По аналогии с этим явился и титул «вселенский патриарх». Поэтому, когда в Риме узнали о таком титуле, которым величался константинопольский патриарх, то явилось недовольство.

 Из сличения всех мест в переписке Григория Великого получается тот вывод, что Иоанн сам себя вселенским не называл и с таким титулом не подписывался; следовательно, никакого новшества он не ввел. Григорий требовал от Иоанна «ne stulto ас superbo vocabulo appellari consentiat» [91]. Легко понять, что под актами, посланными в Рим, Иоанн подписался «επίσκοπος», но в патриаршей канцелярии его постоянно титуловали вселенским, в таких фразах, как «ό άγιώτατος αρχιεπίσκοπος και οικουμενικός πατριάρχης ειπεν», или «προκαθεξομένου του άγιωτάτου ημών αρχιεπισκόπου Κωνσταντινουπόλεως και οικουμενικού πατριάρχου Ιωάννου» [92]. Иоанн позволял себя так титуловать. Но ко времени Иоанна Постника этот титул был ходячий, Иоанн мог именно в силу своего характера (смирения) не отказываться от этого титула, потому что такое отречение лишь подчеркивало бы важный смысл титула. Григорий же истолковывал этот титул по существу дела, филологически, и — утрировал его. Он говорил, что если Иоанн есть епископ вселенский, то он один епископ во вселенной, и, следовательно, прочие епископы не епископы, что этим, во всяком случае, уничижаются епископы восточные — антиохийский и александрийский, и поэтому написал письмо к императору и императрице, и к Иоанну Постнику, и к Евлогию, патриарху александрийскому, и к Анастасию анти–охийскому придавая таким образом этому делу общецерковное значение. Своему апокрисиарию (диакону) он велел прекратить в Константинополе священнослужение с Иоанном Постником. Но ответ на это воззвание с востока последовал для Григория самый неожиданный. Евлогий александрийский из вежливости как будто разделял мнение Григория, но вместе с тем титуловал вселенским самого Григория как епископа римского. Григорий ревностно протестовал против такой вежливости и развивал мысль о равенстве всех епископов. Но Анастасий антиохийский (в послании не сохранившемся, но смысл которого известен из ответа Григория) самого Григория делал ответственным за смуту, которую он «не из–за чего» производил в церкви: «me dicitis тогат теошт debere reminisci et maligno spiritui qua–erenti animas cribrare pro nulla causa locum dare» [93]. Император Маврикий тоже ответил: «ut pro appellatione frivoli (пустого, ходячего, избитого) nominis inter nos scandalum generari non debeat» [94]. Итак, восток к этим римским воззваниям отнесся с полным равнодушием.

 Когда по смерти Иоанна на кафедру вступил Кириак (595—606), он, не признавая разрыва между церквами, послал свое общительное послание в Рим и его поддержал император, и Григорий пошел на некоторые уступки. Григорий в ответном послании Кириаку хвалил его за православие, но советовал ему отказаться от титула «вселенский». Своему апокрисиарию служить вместе с Кириаком он не разрешил, но подателя синодики Кириака принял в свое общение[95].