Читаем Лекции по истории Японии полностью

С распадом Китая на эти три царства начинается длительный период возникновения и падения отдельных государственных образований, появлявшихся в различных районах Китая и сменявших друг друга. Этот процесс вызывался, с одной стороны, неравномерным в различных частях Китая развитием феодализма, сталкивающим одни районы с другими; с другой стороны, некоторые царства и княжества распадались под влиянием крестьянских восстаний; играла не малую роль и междоусобная борьба феодалов между собой; наконец, целый ряд государств падал под ударами кочевников, непрерывно наседавших на Китай и занимавших иногда его отдельные части (гл. образом, Север), иногда же – весь Китай целиком. Таким образом, период "троецарствия" на некоторое время (с 280 г. – год падения последнего из трех царств- царства У) сменяется периодом объединения под властью сначала Западно-Цзиньской (265-316), затем Восточно-Цзиньской империи(317-420). Однако, это объединение в конце IV в. уже было нарушено завоеванием части Северного Китая народом кочевников – сяньбийцами, основавшими в 386 г. на занятой территории свое царство, вошедшее в историю под названием Северо-Вэйского (386-394). С этого времени начинается период разделения Китая на две больших части: север, находившийся под властью кочевых завоевателей, и юг, остававшийся под властью собственно-китайских феодальных домов, причем как в одной части, так и в другой происходит почти непрерывная борьба, приводящая то к простой смене владетельных домов, то к распаду отдельных государств. Так, на севере Северо-Вэйское царство, распавшись сначала на Восточно-Вэйское (535-556), сменилось потом царство Сев. Ци (550-577), в свою очередь смененного в дальнейшем царство Сев. Чжоу (557-580). На юге Восточно-Цзиньское царство сменилось в 420 г. царством Сун (420-479), затем царством Ци (479-501), Лян (502-557), Чэнь (557-589).

В конце VI века Север усиливается настолько, что начинает борьбу за новое объединение всего Китая. В 581 году после падения Сев. Чжоу там возникает царство Суй, которое в 589 г. захватывает весь Китай и образует таким образом всекитайскую империю, просуществовавшую, однако, под властью династии Суй недолго – только до 618 г. и перешедшую затем под власть династии Тан, при которой Китай – Танская империя (618-969) – достиг огромного политического могущества и культурного расцвета. Именно в этот период Суйской и затем Танской империи сношения Японии с Китаем приобретают особое значение, вследствии чего необходимо охарактеризовать социально-экономический строй и затем культуру Китая в эту эпоху.

Суйская, а затем Танская империя являлись государством феодальным. Однако, китайский феодализм в эту эпоху выливался в несколько особую форму. Эта форма – надельный строй.

Сущность надельного строя заключается в следующем: вся земля считается собственностью государства, вернее – императора, олицетворяющего собою государство, и все те, кто обрабатывает эту землю, кто имеет ее, пользуется ею не на правах собственности, а на правах надела, получаемого от государства, отплачивая за это государству налогами и отработкой. Этот порядок впервые получил свое оформление в Северо-Вэйском царстве, неуклонно развивался на всем Северном Китае, с завоеванием Суйской династией и юга Китая был распространен уже по всему Китаю и достиг своего наивысшего расцвета в период Танской империи.

<p>Н.И. КОНРАД: ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ ЯПОНИИ (13)</p>

Танский надельный строй характеризуется следующими чертами.

Государство, являвшееся верховным и единственным собственником земля, распределяло эту землю среди населения в порядке подушного налога. При этом надел получал только тот, кто мог эту землю обработать. Считалось, что полностью обеспечить эту обработку могли лица от 18 до 60 лет. Это приводило к тому, что лица моложе 18 лет наделы вообще не получали, старики же – от 60 лет получали только половину. Естественно, что после смерти владельца надела, его земля поступала обратно в казну. Надел предоставлялся с таким расчетом, чтобы обеспечить все основные потребности населения. Согласно традиционной в Китае формуле эти потребности выражались в потребностях в пище, в одежде и в жилье. В связи с этим и в надел давались пахотные участки, участки для разведения промышленных культур и участки под постройки.

Получая от государства землю, население должно было платить за это. Опять таки согласно традиционной китайской формуле, человек должен был платить со всего, чем он владеет. Это означало: "если есть у тебя земля, – плати зерновой налог; если есть у тебя ремесло или промысел – плати промысловую подать; если есть у тебя тело, плати собственной работой!". Таким путем и сформировалась эта знаменитая для дальневосточного феодализма триада налогов и повинностей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное