Лекции по истории позднего средневековья

Правительницей королевства явилась Екатерина Медичис в малолетство Карла IX (1560–1574). Она старалась поладить со всеми партиями. С этой целью она провозгласила Антония Наваррского, человека слабого и бедного дарованием, наместником короля в его малолетство. Гизам дано много обещаний. Монморанси и Шатильоны пользовались благосклонностью; Конде был освобожден. В Орлеан, между тем, собрались чины, ожидаемые с нетерпением народом, над которыми тяготела вся тяжесть тогдашнего управления: в продолжение последних 13 лет государство сделало 40 миллионов долгу, сумма огромная в то время. Партии католиков и протестантов действовали заодно против духовенства; духовенство должно было пожертвовать многими суммами, чтобы спасти только существенные права свои. Но королева более всего боялась, чтобы ее не устранили с места, ею занимаемого, и для того спешила провозгласить скорее совершеннолетие сына. Она отправилась в Руан, и тамошний парламент провозгласил совершеннолетие ее сына. Протестация парижского парламента, старавшегося выразить свое достоинство и свои права даже выше короля, были тщетною: ответ короля, внушенный матерью, был резок. Между тем отношение к протестантам становилось день ото дня затруднительнее: число их росло, политическая важность увеличивалась. Королева хотела устроить некоторого рода среднюю партию, вроде той, о которой замышлял Карл V; члены ее получили во Франции насмешливое название политиков les politiques: этим именем отличали людей, не имевших верований и убеждений. Но настоящий глава политиков был не таков: это был знаменитый канцлер Michel l'Hospital, представитель истинной умеренности и терпимости. Еще в 1561 году, вскоре после смерти Франца II, он пригласил в Пуасси знаменитых протестантских богословов и предложил им публичное прение с католическим духовенством. Прение это, как всегда бывает в таких случаях, кончилось ничем: обе стороны приписывали себе торжество, ни одна не хотела уступить. Но в следующем же году королева издала постановление, в котором протестанты получили свободу вероисповедания, исключая городов, с тем, впрочем, чтобы при их богослужении присутствовали королевские комиссары. Но такие уступки не могли не возбудить страшного негодования со стороны католиков строгой партии. Во главе их стали Гизы, к ним примкнули Монморанси. В 1562 г. пролита была первая кровь, может быть, вследствие случайного обстоятельства, не так, как описывают его протестантские историки. Франц Гиз, возвращаясь раз в свои поместил, прибыл в местечко Vassi, где протестанты совершали свое богослужение в некоторого рода большом сарае. Люди Гиза пришли туда и начали смеяться, началась драка, свита Гиза была вооружена, у протестантов не было оружия; число погибших простиралось до 70, раненых еще более. Но молва скоро преувеличила дело, жертвы считались сотнями и тысячами. Но событие это оказало важные последствия: дело в том, что протестанты перестали надеяться на обещания королевы и готовились к войне. При дворе образовался могущественный триумвират католический из Гизов, маршала St. Andre и Монморанси. Король Наваррский стал также по слабости характера на стороне противников протестантизма. Он открыл осаду Руана и умер здесь. Вслед за этим последовала смерть Франца Гиза, событие очень важное для тогдашнего времени. Он был убит в то время, как осаждал Орлеан, в котором засели протестанты, одним молодым юношей, кальвинистом и дворянином из Angoumais, по имени Poltrot de Mere. Затаив свое намерение, последний явился в лагерь к Гизу, предложил служить у него, и, когда тот возвращался раз домой с малой свитой, убил его. Казнь его, как следовало ожидать, была страшной. Но такие примеры, как мы уже видели и еще увидим, повторялись часто. Теории, развивавшие такого рода мнения, были многочисленны: с одной стороны, теория Макиавелли оправдывала всякое преступление в пользу государственного блага, и это благо понималось многими относительно и по–своему; с другой стороны, теория иезуитов оправдывала всякое преступление для блага религиозного, как будто религия могла допускать их. Эти учения отозвались и у протестантов, и у них нашлись такие же теоретики. Но смерть герцога Гиза легла бездною между протестантами и католиками. Католики обвиняли адмирала Колиньи, будто бы подославшего Poltrot de Mere: это мнение, недоказанное и несогласное с самим характером Колиньи, тяготело над ним во всю его жизнь и было даже отчасти виною его смерти. Первая война после смерти Франца Гиза кончилась перемирием, по которому протестанты получили еще несколько более прав, чем прежде.

Лекция 40 (16 Марта)