Лекции по истории позднего средневековья

Грановский еще не видел связи между их появлением и социально–экономическими изменениями: для него гуманизм — это прежде всего расцвет новой культуры. Лектор останавливается на творчестве Данте — поэта и мыслителя, «стоявшего на рубеже… двух миров» (л. 34), Петрарки, Боккаччо, на произведениях народной поэзии и городской литературы. В 14-й лекции Грановский рассказывает о «странствующих рыцарях науки» — немецких гуманистах.

Хотя Грановский еще не выделяет отдельных направлений в гуманизме, все его симпатии на стороне тех, кто открыто и решительно вступал в поединок с церковью, со схоластикой. Таков в его представлении Ульрих фон Гуттен, чье творчество было тесно связано с народной сатирой, разившей алчность, невежество и лицемерие духовенства. Связывая создание «Писем темных людей» с именем Ульриха фон Гуттена, Грановский высоко оценивает сатирическую направленность этого произведения, имевшего большой общественный резонанс. В этом разделе много внимания уделено Макиавелли, которого Грановский считал выдающимся историком и политическим мыслителем. Раскрывая роль его наследия в политической жизни Европы, ученый четко отделяет собственные идеи Макиавелли от того, что позднее стало именоваться «макиавеллизмом».

Реформация в Германии, ее причины, роль Лютера в этом общественном движении рассматриваются в лекциях 18–27-й. В отличие от гуманистических идей, которые не имели, как полагал Грановский, массового распространения, реформационное движение XVI в. охватило широкие слои народа. Излагая события немецкой Реформации, Грановский использовал фактический материал книги Ранке. Однако многие важные проблемы Реформации и Крестьянской войны 1524–1525 гг. Грановский излагает по–своему, со своих идейных позиций. Он уделяет большое внимание проявлениям свободомыслия, немецкому гуманизму, дает свою оценку еретическим движениям, роли Лютера как реформатора.

Грановский глубже Ранке раскрывает причины Крестьянской войны, понимая ее историческую обусловленность и рассматривая ее как направление Реформации. Он подчеркивает антагонизм между феодалами и крестьянами, с сочувствием говорит об их ужасной участи после поражения восстания, осуждает позицию Лютера, призывавшего немецких князей к жестокой расправе с восставшими.

Эти оценки характерны как для ранних, так и для поздних курсов Грановского. Но в курсах начала 40-х годов Грановский, опираясь на материалы работы демократического историка Циммермана, более подробно раскрывал историю Крестьянского восстания, подчеркивая, что оно было «без сомнения, самым сильным, самым значительным в ряду крестьянских движений», и признавал большое влияние Мюнцера на массы. В последующую пору, в 1853–1854 гг., судя по дошедшим до нас материалам лекций, Грановский отчасти возвращается к тем проблемам, которых он мало касался в публикуемом нами курсе 1849/50 г., однако его суждения и оценки событий отличаются от первоначальных. Сопоставление курсов различных лет показывает, что это не объясняется лишь цензурными условиями.

В годы углублявшегося кризиса феодально–крепостнической системы в России Грановский опасался возможности революционного разрешения социальных конфликтов, что наложило отпечаток и на его лекции. Именно поэтому его смущали решительные действия крестьянства, восставшего в прошлом, радикализм идей Мюнцера и особенно опыт Мюнстерской коммуны, которую он оценивал отрицательно. Бегло касаясь ее деятельности, историк осуждает ее уравнительные тенденции (25-я лекция).

В лекциях 22 — 27-й рассматривается главным образом история Германии 30–40-х годов XVI в., борьба католических князей и Карла V с распространением протестантизма, анализируется позиция папы в этих событиях. Столкновение различных сил в ходе Шмалькальденских войн имело, в изложении Грановского, не столько религиозный, сколько политический смысл.

Рассказывая о Реформации, историк показывает, что вначале ее исторические условия толкнули Лютера к открытому протесту против католицизма. Лютер без колебания произнес прозвучавшие на всю страну слова: «На этом стою». В 26-й лекции критически оцениваются последние этапы деятельности Лютера: разрушив «единство католической Европы», реформатор не оправдал пробужденных им «тревожных ожиданий» современников. Он счел Реформацию законченной в тот исторический момент, когда «другие полагали, что ничего еще не сделано и что дело только начинается». Требования «более последовательных умов» не были удовлетворены (л. 85).

История Реформации в Швейцарии освещается в лекциях 27-й и 28-й, где характеризуется также и деятельность Кальвина. С негодованием говорит Грановский о нетерпимости кальвинистов, об учиненной ими жестокой расправе над идейными противниками (Жаном Грюйе и Серветом): «Католики могли… по праву сказать протестантам: зачем вы упрекаете нас в стеснении религиозной свободы, когда сами казните тех, кто ею пользуется?» (л. 98).