Лекции по истории русского общества и русской культуры в ХХ веке

Предчувствиями крутого поворота истории это новое течение было близко и марксизму, и символизму, но также ориентировалось на достижения науки и техники. Теория и практика футуристов были принципиально направлены на разоблачение главных мифов, которыми жило современное общество, в том числе и того, что они считали «христианским мифом», и выявление разоблаченной реальной (феноменальной) жизни. Внимание авангардистов привлекла не скрытая сущность явления, а оно само и способы обнаружения и описания его формы, постигаемой интуицией и расчетом. Это было возвращение к средневековой традиции номинализма, отрицавшего существование «мира идей». Человека требовалось освободить не только от социального угнетения, но и от угнетения придуманной моралью. Сопутствуя нараставшей революционной волне, они провозглашали революцию в быту и в искусстве и были вызывающе антибуржуазны. Вторгшиеся в жизнь новаторы готовились отыскать новые формы среди обломков разрушаемой культуры. Кандинский, используя линию и цвет, стремился к изображению хаоса, лежащего в основании материи и духа. Основатель супрематизма Казимир Малевич рассматривал цвет как основу реальности. Его «Черный квадрат» представляет собой элемент первичного небытия, откуда все появляется и где все исчезает. Павел Филонов подходил к изображению предмета с точки зрения своего учения о «видящем» и «знающем» глазе.

Одним из путей выявления исходной системы первоэлементов, из которых складывалось произведение искусства, было воскрешение «праславянского», «скифского» видения мира. Объединение поэтов получило название «Гилея», по имени древней Таврии. Поэты «Гилеи», они же – люди будущего, «будетляне», провозгласили культ «самовитого» слова, явленного в произведениях Хлебникова, начиная со знаменитого «Заклятия смехом». Хлебников, называвший себя «путейцем языка», проводил поэтические эксперименты с однокоренными словами, прикасаясь тем самым к дохристианской языческой эпохе. Так он пытался сконструировать новые средства межчеловеческого общения. Владимир Маяковский, напротив, искал способы выражения чувств и настроений современной улицы («улица корчится, безъязыкая»), понимая необходимость обновления языка поэзии просторечьем. Достижения русских футуристов в теории и непосредственном творчестве были несомненны, но при этом, как и многие их современники, они теряли из виду отдельного человека – и как персонажа своих произведений, и как читателя. Маяковский со своим «Облаком в штанах» был в этом отношении исключением.

Предсказывая, подобно Блоку, потрясения ближайших лет, видевшихся им «в терновом венке революций», футуристы, однако, смотрели вперед с оптимизмом. Эти пророки, созидатели новой культуры, с надеждой ожидали грядущих событий, хотя и не могли себе представить, что произойдет на самом деле. В завершенной в 1916 году поэме «Война и мир», нарисовав ужасные картины гибнущей цивилизации, Маяковский заканчивает ее возгласом веры в близкое осуществление прекрасной утопии.

Лекция 2 Русское общество в годы революции. 1917–1922 гг

Восстание, положившее начало русской революции 1917 года, как чаще всего бывает, началось в столице, в годы войны переименованной в Петроград. Сначала оно было чисто стихийным. 23 февраля (8 марта) была только мирная демонстрация женщин, вызванная введением карточек. Незадолго перед этим возобновились заседания Государственной Думы, а царь, несмотря на общее напряжение, уехал из Петрограда на фронт. Правительство, казалось, совсем не понимало опасности и не принимало действенных мер. Но уже 27 февраля непрекращающиеся волнения обрели силу благодаря поддержке солдат, которые хотели мира и земли как платы за принесенные ими жертвы. Революционные партии сначала почти не имели отношения к происходившим событиям, но народ еще сохранял в себе энергию первой революции. Большинство населения сочувствовало возможному падению царского режима, хотя никакого согласия в том, что должно за этим последовать, не было. Среди представителей образованных классов наметилось три течения – консервативное, либеральное и радикальное. Консерваторы и либералы, несмотря на взаимные противоречия, опирались на Думу и хотели только обновленной монархии и более успешного ведения затянувшейся войны. Более радикальные социалистические группировки, социал-демократы и эсеры, вошли в Совет рабочих и солдатских депутатов. Подобные Советы по примеру 1905 года стали сразу создаваться революционной массой. Совет выдвинул требование заключения мира «без аннексий и контрибуций».