Лекции по истории средних веков

Маркоманнская война была прологом начавшегося постоянного напора германцев на границы империи. Движение германцев на юг началось еще раньше, потом затихло на время, и Маркоманнская война представляет первый факт, свидетельствующий о возобновлении этого движения после долгого перерыва со времени Августа.⁹ Таким образом, эта война находится в связи с тем огромным движением германских племен, наводнявших в течении III и IV столетий пограничные провинции империи, а в V веке проникших, наконец, в самые отделенные углы ее и образовавших там новые государства, которое и называется Великим переселением народов. Поэтому нужно думать, что этот фазис переселения некоторых германских племен тесно связан с передвижениями других народов, живших к северу от маркоманнов, и Шафарик утверждает, что Маркоманнская война явилась следствием напора на эти племена народов славянских.¹⁰ Знаменитый славянский ученый опирается на известие не особенно выдающегося латинского писателя Юлия Капитолина в его биографии Марка Аврелия (сведений о Маркоманнской войне у нас вообще мало и они заимствованы из «Scriptores historiae Augustae»), который прямо говорит, что маркоманны и квады двинулись на римские границы только потому, что их теснили другие народы с севера. По мнению Шафарика, эти народы были славяне. Но он едва ли прав; он слишком широко понимает распространение славянского племени. Скорее напор готов, движение которых от Балтийского моря к Черному должно было начаться около 150 года, сказался в Маркоманнской войне. Это предположение делается тем более вероятным, потому что известно, что некоторые племена готской группы, например вандалы, причисляемые к готской семье на основании прямого свидетельства Прокопия, участвовали в войне. Вандалы явились с востока – это был передовой отряд готского движения, и, если предположить тут славянское движение, его несомненно нужно ставить на задний план и Маркоманнскую войну объяснить как отражение других передвижений, которые уже тогда совершались в странах более северных, в глубине тогдашнего варварского мира – то есть нынешней России и Польше. Действительно, несколько десятилетий спустя после этой войны мы уже замечаем постоянный напор германцев на римские границы. Так что историю Великого переселения народов отнюдь не следует начинать, как обыкновенно делают в общераспространенных учебниках, с 375 года и нашествия готов; первый период его начался гораздо раньше; оно открылось с начала III века, вскоре после Маркоманнской войны.

Для нас, конечно, важно сначала вдуматься в причины переселения – V"olkerwanderung.

Прежде всего нужно заметить, что самое понятие «V"olkerwanderung» может возбудить недоразумения: оно вызывает представления о каком-то блуждании, кочевании полудикого племени, но этого, конечно, быть не могло: германцы в описаниях Тацита являются народом оседлым и странствование или кочевание никак не могло представлять характерной черты германского быта.

Прежде ученые, например Ф. Гизо, объясняли германский «V"olkerwanderung» отличительными чертами дружинного быта: удалые дружины, утверждали они, поднимались со своих мест, устремлялись в новые страны; по дороге увеличиваясь в числе, они образовывали целые дружины-народы и основывали новые государства. Теперь этот взгляд вполне опровергнут; у нас есть ясные доказательства, что дружины, во-первых, не были многочисленны, а во-вторых, не выходили из обычных рамок германской общественной жизни. С другой стороны, мы имеем верные указания на то, что целые германские племена, с женами и детьми, со всем домашним скарбом, со скотом, обозами и всем движимым имуществом иногда вдруг подымались со своих мест и отправлялись в путь искать новых земель. Иногда отдельный народец (civitas V"olkerschaft) при этом распадался, связь между его волостями (Gau) уничтожалась: одни из них оставались, другие подымались всем родом, забирали все имущество и уходили в новые места. Это было особенно свойственно, по мнению Платнера, вандалам.

Таким образом, в только что описанном явлении мы наблюдаем весьма своеобразное противоречие: с одной стороны, видим, что племя живет оседло на определенных местах, с определенными занятиями, в постоянных жилищах и с известной организацией; с другой стороны, замечаем, что временами все племя подымается и стремится вперед, неизвестно куда, отыскивая новое отечество. Как же объяснить это с первого взгляда непонятное явление?

Для этого обратимся к теории Дана, которая сначала может показаться парадоксальной, но на самом деле прекрасно объясняет сущность вопроса. Она изложена в обширной статье в его сборнике «Bausteine gesammelte Kleine Schriften» (Berlin, 1879), а потом повторена во введении к переработанному изданию труда Виетерсгейма.