Читаем Лекции по истории средних веков полностью

Перенесение столицы империи из западной части (Рима) в восточную – Византию (Константинополь) также имело важное значение. Помимо всего прочего, факт перенесения столицы показывает, что Римская империя в сознании римлян уже более не связывалась с одним только Римом, не ограничивалась одним «вечным городом», но что все уже были убеждены, что – везде Рим, где римская монархия.

* * *

Мы характеризовали в самых общих чертах административные реформы Диоклетиана и Константина. Но наиболее интересны и важны для изучения реформы экономические, которые нам следует теперь осветить и рассмотреть в связи с вопросом первостепенной историко-экономической важности – о происхождении колоната.

Прежде всего определим, какие подати существовали в Римской империи. Отличительная черта податной римской системы, по мнению немецкого экономиста Родбертуса,26 еще с республиканских времен вплоть до эпохи Диоклетиана есть единство подати и стремление облагать не отдельные виды дохода или промыслы, а все хозяйство граждан. В древнем мире вообще, а в римском в особенности, прямые подати ложились первоначально не на землю лица, или состояние (aurum mercatorium), даже не на доход, а на все имущество лица, – такая подать называлась tributum. Облагалось хозяйство, в которое почти нераздельно входили и земледельческие, и промышленные, и торговые элементы. Начиная с эпохи Августа единство древнего хозяйства начинает разрушаться, а вместе с тем и подать дробится. При Диоклетиане появляется уже несколько видов податей: поземельная, подушная, промысловая, торговая и т. д. Главными из них являются две: 1) поземельная (capitatio terrena или iugatio) и 2) подушная (capitatio humana). Особенное значение имеет подать поземельная.

Как она распределялась? Что составляло единицу обложения? Со времен податной реформы Диоклетиана и Константина слово iugum[41](означает «ярмо» или «упряжка волов») – единица обложения – означала земельный надел, служивший основанием для раскладки поземельного налога; это единица распределения подати, и iugum вполне соответствует древнерусскому «соха». Благодаря недавно найденным и только что изданным сирийским отрывкам, содержащим в себе переведенный с греческого сборник законов V века по P. X., в настоящее время нет уже сомнения, что римская coxa (iugum) или голова (caput) не есть отвлеченная идеальная, фиктивная единица или величина известной стоимости, с которой взимается известная монета, как думали прежде, а совершенно реальная единица измерения полей и земель, установленная законом в соответствии с различным качеством земли в различных местах и потому не везде одинаковая по величине.

Вот важные факты, которые теперь подтверждаются сирийским законником и могут считаться несомненными. При Диоклетиане совершено было всеобщее измерение недвижимых имуществ в империи, введен был кадастр, составлены писцовые книги, долженствовавшие подлежать пересмотру через каждые пятнадцать лет. Правда, существуют указания на то, что общие переписи производились и раньше, даже во времена Августа. Так, евангелист Лука говорит: «В те дни вышло повеление от кесаря Августа сделать перепись по всей земле. Сия перепись была первая во время правления Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город» (Лука 2, 1–3). Но известие это сомнительно; в те времена общей переписи не было, имелись только частные цензы сирийских имуществ.

Такие кадастры должны были, по первоначальному предначертанию, повторяться периодически, и по прошествии каждого периода, смотря по собранным сведениям, подати должны были уменьшаться или увеличиваться. Это распределение податей называлось индиктом (indictio). Отсюда произошло в римской империи исчисление по индиктам, то есть по кадастровым 15-летиям (начиная с 312 года), по бюджетным периодам. При кадастре единицей измерения служит югер 0/4 десятины). Но податной величиной, подлежащей земельному налогу, единицей распределения его считалась соха – iugum или caput, которая состояла не всегда из одного и того же количества югеров, а заключала их в себе больше или меньше, смотря по тому, к какому из семи определенных законом классов земли принадлежал участок. В Сирии, например, существовала такая норма для возделанной земли помимо пастбищ:


соха равняется пяти югерам земли под виноградником

соха = 20 югерам земли первого класса

* = 40 * * второго или лучшего класса

* = 60 * * третьего класса

* = 225 деревьям масличной или оливковой плантации 1-го класса

* = 450 деревьям масличной плантации 2-го класса


Перейти на страницу:

Похожие книги

История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Французской революции. Том 1
История Французской революции. Том 1

Луи-Адольф Тьер (1797–1877) – политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республики, историк, писатель – полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи». Эти исследования являются уникальными источниками, так как написаны «по горячим следам» и основаны на оригинальных архивных материалах, к которым Тьер имел доступ в силу своих высоких государственных должностей.Оба труда представляют собой очень подробную историю Французской революции и эпохи Наполеона I и по сей день цитируются и русскими и европейскими историками.В 2012 году в издательстве «Захаров» вышло «Консульство». В 2014 году – впервые в России – пять томов «Империи». Сейчас мы предлагаем читателям «Историю Французской революции», издававшуюся в России до этого только один раз, книгопродавцем-типографом Маврикием Осиповичем Вульфом, с 1873 по 1877 год. Текст печатается без сокращений, в новой редакции перевода.

Луи Адольф Тьер , Луи-Адольф Тьер

История / Учебная и научная литература / Образование и наука