Лекции по истории средних веков

В 313 году знаменитым Миланским эдиктом Константина Великого была признана равноправность (parilitas) обоих религий – языческой и христианской; христианская вера не сделалась (как неверно думают некоторые) господствующей религией империи, но, по крайней мере, была вычеркнута из списка противозаконных сект. Побуждения, по которым император решился на эту важную государственную меру, остаются до сих пор не вполне ясными. Отчасти в нем, может быть, действовало убеждение в превосходстве новой веры над старой, но главное, вероятнее всего, нужно отнести на долю политического расчета государственного человека. Он думал, что христианская община, в которую вступали наиболее энергичные люди, в силу своей организации может сделаться поддержкой разлагающейся монархии. Из борьбы с римским государством при Диоклетиане христианство вышло победителем, и Константин понял, что нужно примириться с ним, «перетянуть» на сторону государства; что хотя христиане далеко не составляли еще большинства населения империи (на Востоке около Va» на Западе только Vio населения были христиане), они все-таки уже слишком сильны для того, чтобы слабеющее государство могло их сокрушить. Константин сознательно стремился ввести христианство в рамки государственности, стать во главе его и воспользоваться им как орудием для укрепления власти. Для разбора вопрос этот, впрочем, представляет серьезные трудности; источников мало, да и те, которые есть, малонадежны. Например, церковный историк Евсевий Неокесарийский и языческий греческий писатель Зосим (жил в V веке), каждый со своей точки зрения, небеспристрастны и сообщают сомнительные сведения. Так, Зосим говорит, что Констанстин принял христианство только вследствие отчаянных угрызений совести, которые мучили его после совершенных им злодеяний и убийств. Языческие жрецы, к которым император будто бы обращался, объявили ему, что у них нет очистительных обрядов, способных загладить такие страшные злодеяния. После один египтянин объяснил Константину, что у христиан крещение считается достаточным для очищения от всяких грехов. Но это все же невероятно: жрецы Митры, культу которого император был долго предан, прекрасно могли очистить его при помощи своих обрядов и сумели бы успокоить нравственные муки.

Если Константин действительно думал, что после обращения в христианство он будет властвовать над умами и что церковь поддержит государство, то он жестоко ошибался. Вскоре оказалось, что в недрах самого христианства начались волнения и раздоры, появился раскол, взволновавший и церковь и государство, вступившее в союз с ней.

Новое учение о естестве Сына Божия – арианское учение – так заняло все умы того времени, что – по свидетельству Григория Назианзина, везде только и слышались рассуждения и споры об Отце и Сыне. «На улицах и рынках, – говорит Григорий, – у мелочных торговцев и у менял, везде одна тема. Я говорю: разменяй мне эту серебряную монету, и вот, слышу в ответ назидание об отличии между Отцом и Сыном. Спрашиваю о цене хлеба – хлебник отвечает, что Сын меньше, ниже, чем Отец.

Я хочу знать, приготовлена ли баня, служитель объясняет, что Сын сотворен из ничего». Этот раздор, эти споры, занимавшие умы христиан всего восточного мира и особенно греков, поглощали всю энергию обеих партий и служили дурной рекомендацией для христианства в глазах язычников.

Преемник Константина, император Констанций (337–361), стал на сторону ариан. После него вступает на престол знаменитый Юлиан,⁴³ которого христианские писатели прозвали Отступником (греч.  – Апостат). Есть люди в истории, о которых мы никогда не устанем слушать и говорить; как бы хорошо ни была известна их жизнь и деятельность, все-таки всегда хочется более вникнуть в них, чтобы еще лучше их узнать и понять. Император Юлиан принадлежит к числу таких интересных личностей. Уже целые века составляет он предмет раздора для историков различных лагерей, и все-таки до самого последнего времени появляются новые сочинения о нем.

Подробно останавливаться на его царствовании, кратковременном, но полном глубокого интереса, мы не будем, ограничимся только несколькими намеками, а желающих отсылаем к многочисленным пособиям.⁴⁴