Лекции по общей психологии

Эйдетический образ иногда рассматривается как очень мощная зрительная память, которая схватывает и сохраняет восприятие целиком таким, каким оно было. Известно, что такой памятью обладали некоторые известные счетчики и мнемонисты, например, Шершевский, Куни и др. В частности, например, Куни утверждает, что он решает в уме задами следующим способом. Взглянув в течение секунды на доску, где записаны числа, он как бы фиксирует эту доску в памяти. Затем, отвернувшись, он удерживает перед глазами эту доску и, читая записанные на ней числа, производит над ними соответствующие действия.

Как видим, и здесь имеет место образ предметов после того, как сами предметы перестали воздействовать на органы чувств. Правда, при феномене последовательных образов речь идет, по-видимому, скорее всего об остаточном возбуждении в самих органах чувств. При эйдетическом образе речь идет уже о задержке восприятия, т.е. как бы удержании впечатления в голове.

Как бы то ни было, но интуитивно мы не относим ни последовательные, ни эйдетические образы к представлениям. Почему? По-видимому, потому что оба эти феномена носят явно следовый характер. Они представляют собой лишь продолжение, удержание непосредственно предшествующих раздражений, ощущений или восприятий. С этой точки зрения они ограничены непосредственно предшествующим впечатлением, непосредственным чувственным опытом. Совсем иное дело представления. Они могут отображать очень давние восприятия и впечатления. Более того, даже и в этих впечатлениях они не ограничены лишь непосредственно воспринятым, а могут, как мы видели, видоизменять его, комбинировать и преобразовывать. Причем, именно это широкое включение прошлого опыта и его преобразование как раз являются одним из главных признаков представления. Ничего подобного мы не наблюдаем в последовательных образах и эйдетических образах.

Второй ряд явлений, в котором наблюдается тот же феномен, появления образов предметов в отсутствии самих предметов, составляют сновидения, галлюцинации, гипнотические внушения, бред и некоторые другие состояния психики. Рассмотрим из них, например, галлюцинации. Иногда их определяют как «ложные восприятия в отсутствии объекта». Этим подчеркивают, что субъективно человек не отличает галлюцинаторных образов от реальности, переживает их как подлинное восприятие реальных предметов и явлений.

По их форме галлюцинации могут быть слуховыми, зрительными, обонятельными, вкусовыми и т.д. Чаще всего наблюдаются слуховые галлюцинации. Человек слышит вой ветра, грохот моторов, визг тормозов, какие-то крики, шум и т.д. Особенно часты вербальные галлюцинации. Больной слышит голоса, окрики, обрывки несуществующих разговоров. Чаще всего это угрозы, упреки, обвинения, брань. Иногда голоса выбалтывают самые сокровенные тайны, которые больной хочет скрыть. Иногда предъявляют ему чудовищные обвинения. Голоса эти настолько реальны, что больные пытаются убежать от них, затыкают себе уши, умоляют их замолчать, вступают с ними в беседу. Звучат эти голоса из внешнего пространства, из стен, столов, из подушки, а иногда прямо в голове.

Зрительные галлюцинации чаще встречаются простые: вспышки, искры, цветные пятна и т.д. Но бывают зрительные галлюцинации более сложные, когда больной видит несуществующих животных, перед ним появляются устрашающие человеческие лица, скачут и кривляются различные жуткие химеры и т.п. И здесь характерно абсолютное переживание реальности этих гал-люцинируемых образов. Так, больной алкогольным психозом яростно пытается стряхнуть с себя маленьких черных жучков, бегающих по его телу и щекочущих его лапками. Он снимает и выбрасывает одного за другим крохотных зеленых чертиков, которые разбегаются по столу и т.п.

Иногда галлюцинации носят комбинированный характер, сочетая в себе переживания и данные со стороны всех органов чувств. Иногда они принимают развернутый характер, разыгрывая целые сложные сцены и ситуации перед глазами больного. Такие последовательные и сложные галлюцинации обычно включаются в бред. Так, например, психиатр Кандинский описывает следующий случай. В коридоре клиники он увидел одного из больных, который, согнув колени, всем корпусом подавшись вперед, почти на корточках двигался по коридору, с усилием раздвигая локтями, как-будто бы преодолевая какую-то вязкую среду. На окрик врача он не ответил, его широко раскрытые глаза ничего не видели вокруг. Позднее больной рассказал психиатру, что в его бред включалась уверенность, будто в канале, огибающем больницу, живет крокодил. Решив бежать, он боялся попасться ему в зубы. И вот однажды он вдруг почувствовал, что проглочен этим чудовищем заживо. Его локти упирались в скользкие покатые бока, тело с трудом протискивалось между непонятным нагромождением внутренностей, было душно и трудно дышать, впереди виднелся какой-то свет, казавшийся выходом. И вот он, напряженно расталкивая стенки локтями и согнувшись, пытался протиснуться сквозь узкий проход во внутренностях животного к выходу из него.