Лекции по общей психологии

Приматы же, к которым относился и прачеловек, составляют высшее звено другой ветви живого — то, в которой приспособление к реальности идет через индивидуальный опыт, т.е. научение.

Если у высших представителей этой ветви эволюции употребление вещей однажды начало отделяться от их потребления, то в основе этого процесса могло лежать только научение.

Как это происходило? Точно мы еще не знаем. Бесспорно только, что для этого требовалось наличие совместной коллективной деятельности и совместного потребления ее продуктов.

Пусть сначала это сообщество пралюдей представляет собой орду похожую на стадо обезьян. Все движутся вместе, вместе ищут съедобные растения, вместе бросаются на добычу. Хотя все делают все вместе, результаты не у всех одинаковы. Особи, еще не скажешь индивиды, различны. Одни сильнее, другие слабее. Одни более быстры и ловки, другие менее. Одни старше и опытнее, другие моложе и меньше умеют. Наконец, есть половые различия. У самок на руках младенцы, у самцов руки свободны и т.д.

Когда орда догоняет оленя, то все бегут за ним и кричат. Но более быстрые и ловкие успевают обойти его, ударить камнем, убить, А менее быстрые могут только гнать и кричать. Тем не менее и те и другие получают кусок от добычи. А самки получают ее для себя и детенышей, даже если отстали и не участвовали в травле.

Мы знаем, что действие, приводящее к удовлетворению потребности, закрепляется как значимое. Поэтому достаточно механизма условных рефлексов и научения, чтобы у одних участников орды, как средство добыть пищу, закрепилось действие бросания камней в оленя. У других в качестве такого действия фиксируется преследование и крик. У третьих — укрывание и кормление детенышей.

Так в условиях такой орды еще чисто стихийно, без проблесков разума или сознания, на основе простого условно-рефлекторного научения закономерно пробиваются ростки разделения функций. Подкрепляясь общественной практикой, такое разделение функций превращается все устойчивей в стереотипы поведения соответствующих особей в ситуации охоты. В орде выделяются охотники, загонщики, охранители потомства.

Рассмотрим поподробнее поведение, например, загонщика. Его действия сами по себе не направлены на овладение добычей. Больше того, если бы он действовал один, то эти действия привели бы к тому, что он остался бы голоден — добыча убежала бы и все.

Поэтому вся его деятельность приобретает смысл только в сочетании с деятельностью других особей — охотников. Чтобы достичь цели, загонщик должен учитывать действия охотников — гнать оленя на них, а не куда попало.

Тем самым непосредственная цель его дейстий перестает быть биологически значимой и становится общественной. Она отражается не в форме внутренних инстинктивных переживаний, а через восприятие дейстий других людей над объектами внешней реальности.

Самой практикой образы объектов и действий над ними отрываются от переживания биологической потребности, понуждающей к деятельности. Реальностью для психики становится не мир собственных переживаний, а мир вещей, определяемых их общественным употреблением, т.е. способами действия с ними. Поведением начинает управлять не субъективная форма отражения действительности в мозгу, а объективное содержание действительности, которое отражено в этой субъективной форме. Реальностью, на которую индивид реагирует своей деятельностью, становится не отражение, не переживание, а то, что оно обозначает.

Но такое отражение реальности и составляет, как мы видели, основу сознания. Следовательно, само практическое общественное бытие людей порождает новые значения вещей, закрепленные в действиях по отношению к ним, выработанных обществом. Отражение этих новых значений мозгом порождает новое свойство психики — сознание.

То, что для появления проблесков сознания оказывается достаточно функциональных механизмов, которыми обладает психика высших животных, не означает, что после появления сознания функциональные механизмы психики остаются в основе такими же, как у высших животных.

Мы уже упоминали, что в трудовой деятельности используются не только физические, но и символические средства, которые служат для сообщения информации. Поскольку труд связан с разделением функций, обмен информацией между участниками трудовой деятельности является необходимой его составной частью.

Более того, само овладение трудовыми действиями требует освоения соответствующей информации. Ведь эти действия имеют не биологический, а общественный смысл. Поэтому обнаружить и усвоить их через личный биологический опыт индивид не может. Он может обнаружить их только в практическом опыте общества и усвоить через этот практический опыт.

Например, заостренный камень не отличается от других камней тем, что его можно съесть. И оббивание камня, чтобы его заострить, не удовлетворяет ни голода, ни жажды, ни полового возбуждения. Особое значение «рубила» такой камень приобретает лишь как орудие труда. И действия оббивания камня приобретают смысл лишь как способы получения такого орудия.