Лекции по общему государственному праву

Каким же образом может возникнуть общественная власть? Мы уже указали два фактора, играющие роль в этом процессе С одной стороны, существует личная власть человека над человеком, с другой стороны, то взаимное психическое влияние людей, которое создает в каждом обществе известный комплекс общих чувств, настроений, стремлений и мыслей, воздействующий на каждого отдельного члена как внешняя посторонняя сила. Из комбинации этих двух факторов и может родиться общественная власть над группой людей, связанных постоянным общением. Комбинация эта, в свою очередь, может произойти двояким образом. Может случиться так, что вначале существует известная общественная группа, где нет власти, а затем в среде ее возникает личная власть. Возьмем такой пример: европеец появился на острове, обитаемом дикарями; те его обоготворили, и, таким образом, возникла личная власть этого европейца над известной группой, основанная на религиозном почитании. Но возможно и обратное: сначала появляется личная власть, а затем отдельные лица, подчиненные ей, вступают во взаимное общение и образуют общественную группу. Так, напр., возникали те союзы, которые носили в древней Германии название "дружины" (comitatus). Представим себе теперь, что тем или иным путем произошло совпадение обоих вышеуказанных фактов, что мы имеем перед собой, с одной стороны, круг людей, связанных постоянными взаимными отношениями, с другой, возникшую в среде этой группы личную власть одного человека над каждым из членов группы в отдельности. Что же должно произойти в результате такой комбинации? Испытываемое каждым отдельным индивидом чувство личного подчинения власти в силу взаимного психического влияния людей, передаваясь от одного к другому и отражаясь обратно, усиливается, выходит из пределов индивидуальной психической жизни и переходит при благоприятных условиях в общий дух подчинения власти, который действует на каждое отдельное лицо как самостоятельная, уже не зависящая от него сила. Человек повинуется властвующему уже не в силу своего личного отношения к нему, но и в силу того, что ему повинуются другие; за велениями властителя он чувствует не только его личный авторитет, но и поддерживающую этот авторитет коллективную силу всех остальных участников общения. Чем больше число членов союза, чем обширнее отражение упомянутого настроения от каждого отдельного лица к другим лицам, тем сильнее этот общий дух подчинения и тем более его специфическое действие оттесняет на задний план первоначальную основу власти, непосредственное обаяние властителя. При расширении союза вступающие в него новые члены охватываются той психической атмосферой, которая в нем господствует, и чувствуют себя подчиненными власти, хотя бы они и не находились ни в каких личных отношениях к властвующим лицам. Их подчинение, в свою очередь, усиливает чувство подчиненности у прежних членов. Это, между прочим, объясняет нам, почему расширение первобытных союзов и, в частности, завоевание играют столь большую роль при образовании власти. Когда в союз вливается масса новых членов, подчиняющихся власти не в силу личных отношений с властвующим, а в силу давления со стороны, уже сложившейся ранее в союзе психической атмосферы, то они сами, в свою очередь, усиливают это психическое давление и по отношению к первоначальному ядру союза. Поэтому, напр., мы наблюдаем, что власть германского короля, когда она охватывала сравнительно небольшой круг лиц, связанных с ним личным договором, была сравнительно весьма слаба. Но когда эта группа лиц совершила известные завоевания, когда в союз вошли новые члены и власть конунгов стала опираться уже не только на личный договор, но и на коллективное чувство подчинения, распространяясь и на тех лиц, которые в договоре с королем не состояли, то и дружинники постепенно потеряли первоначальную свободу. Таким образом, власть постепенно отрывается от первоначального личного корня, начинает опираться на новый фундамент — общественное настроение, приобретая тем самым общественный характер в широком смысле этого слова.