Лекции по патрологии I—IV века

Нельзя не упомянуть, хотя бы в двух словах, и о русских переводах святоотеческих текстов, подготовка которых является одной из прикладных целей патрологии и неизбежно отражает уровень развития ее не только в мировой науке, но и в данной стране. Качество русских переводов XIX столетия было неоднородным. Учитывая почти полное отсутствие справочно–научного аппарата в этих старых изданиях (в первую очередь разночтений и комментариев) и прогресс текстологии в XX веке, приходится признать, что пользоваться с хотя бы относительной надежностью можно лишь переводами, появившимися в России после, 1900 года, когда качество переводов и научно–эдицион–ная подготовка изданий перешли на иной уровень. В настоящее время, когда почти все дореволюционные переводы уже переизданы (в большинстве случаев без какой–либо редакционной работы, что зачастую приводит к дезинформации читателей об авторстве и степени надежности текстов), особенно ощущается потребность в целом контингенте квалифицированных патрологов и переводчиков, которые смогли бы целенаправленно готовить новые переводы, в первую очередь никогда не переводившихся текстов, и сопровождать публикации специальными исследованиями и комментариями. К сожалению, эта перспектива представляется пока довольно отдаленной, ибо на сегодняшний день отсутствует даже полный научный перечень имеющихся переводов и исследований по древним авторам[67], а преподавание древних языков в институтах и академиях только начинает набирать нужные обороты.

Рассмотрим теперь «Лекции» Н. И. Сагарды на фоне международной патрологии XX века.

Курс О. Барденхевера, в его переработанном виде, ознаменовал собой новый уровень патрологических курсов. Позже появились ставшие «стандартными» патрологии И. Квастена[68], Б. Альтанера — А. Штуибера[69], П. Христу[70], С. Пападо–пулоса[71] и др. Отныне к привычной схеме: жизнь — творения — учение прибавилась еще обширнейшая библиография на всех языках. Появились или расширились разделы по апокрифической литературе, гностицизму, увеличился репертуар анализируемых агиографических текстов. Привычными стали многотомные исследования, хотя и однотомные варианты продолжают быть востребованными[72]. Наметилось стремление к возможно большему числу рассматриваемых авторов. В результате патрология И. Квастена стала международным проектом, в который наибольший вклад внесли итальянские ученые (последний, пятый том вышел много лет спустя после классического трехтомника и дополнительного четвертого тома).

В течение XX столетия было открыто много текстов, неизвестных ранее Н. И. Сагарде. Открытие кумранских рукописей у Мертвого моря революционизировало не только библеистику, но имущественно изменило наши представления об истории еврейской литературы и раннего христианства; обнаружены рукописи в Наг–Хаммади, давшие материал и толчок для изучения гностицизма; Турские папирусы сделали доступными считавшиеся утерянными многие тексты Оригена и Дидима Слепца. Были найдены или в значительной степени реконструированы творения св. Мелитона Сардского. И все же главный прогресс патрологии XX в. связан с появлением новых критических изданий, учитывающих максимальное число рукописей и подготовленных по новым строгим требованиям современной науки, и также с постепенным введением в научный оборот переводов святоотеческих творений на восточные языки. Именно последний фактор оказывается часто решающим для восстановления исчезнувших на языках оригиналов святоотеческих творений, а также уточнения подлинности того или ршого произведения.