Лекции по Посланию к Римлянам

        Таким образом, новому закону не свойственно отводить определенные дни для постов, как это делал закон Моисеев. Также ему не свойственны предписания нам запретов и различий в пище - скажем, между мясом, яйцами и т.п. - что опять же делается в Законе Моисеевом, например, в (Лев.11) и (Втор.14). Так же, как ему не свойственно учреждать одни дни - праздничными, а другие - нет. Не свойственны новому закону также и предписания о том, чтобы мы строили такие, либо иные церкви, или же чтобы мы украшали их неким определенным образом, или же о том, чтобы песнопения в них были какого-то определенного типа, либо орган, или алтарное убранство, чаши, статуи, и все остальное убранство, которое имеется в наших храмах. Наконец, нет никакой необходимости в том, чтобы проповедник и другие религиозные служители выбривали тонзуру или повсюду ходили в специальном одеянии, как они делали во времена ветхого закона. Ибо все это является тенью и знамениями того, что имеет место ныне, и потому это было [образно выражаясь] "детством". Ибо каждый день является празднеством, всякая пища дозволена к употреблению, всякое место свято, любое время годится для поста, любое церковное одеяние позволительно, все возможно [все на ваше усмотрение], при условии, что мы умеренны в употреблении всего этого, и что у нас имеется любовь и все остальное, чему учит Апостол. Многие лжеапостолы выступали в своих проповедях против той свободы, которую утверждает Павел - они желали вести людей к рассмотрению этих вопросов, как чего-то необходимого для спасения. Всему этому Апостол противостоит с потрясающим усердием. С какой целью? Собираемся ли мы сейчас подтверждать ересь Пикартов.[2] Ибо они полностью предались этому правилу. И, таким образом, хотим ли мы сказать, что все церкви, все их убранство, все служения в них, все священные места, все постные дни, все празднества, наконец все различия между священниками, епископами и другими религиозными служителями в их рангах, одежде и церемониях, соблюдаемые на протяжении столь многих столетий по сей день, и столькие монастыри, фонды, благотворительные заведения и пребенды - хотим ли мы сказать, что все это должно быть упразднено? Ибо это то, что делают Пикарты, и этого, дескать, требует свобода нового закона. Да ни в ком случае!

        Потому что если мы понимаем Апостола подобным образом, то отсюда немедленно вытекает возражение, уже выдвигавшееся против учащих таким вещам: Тогда "не делать ли нам зло, чтобы вышло добо?"(Рим.3:8) — давайте перестанем творить добро, мы отправимся на небеса и просто так. Очевидно, что именно такое заключение вытекает в данном случае. Ибо, если бы Апостол отвергал все дела, которые мы только что упоминали, то, несомненно, не остается также и никаких других неотверженных дел. Ибо ни одно из них не является необходимым для спасения, что очевидно в случае с младенцами и детьми, а также в случае тех, кто болен, или заключен в тюрьму, или нищенствует, для кого эти набожные дела не являются необходимыми, или для кого они просто невозможны. Но любви от чистого сердца довольно, как мы уже говорили выше.

        В противовес этому замечанию существует утверждение самого Апостола о том, что те вдовы которые "... впадая в роскошь ... желают вступать в брак... подлежат осуждению..." (1Тим.5:11-12). То есть необходимо, чтобы они оставались вдовами, (потому что они впадают в роскошь "в противность Христу"). И в Евангелии Господь говорил о самом малосущественном: "Сие надлежало делать, и того не оставлять" (Мат.23:23; Лук.11:42). И, подобное же мы видим в Книге Иеремии 35:5 (и далее). Он воздает похвалу дому Рехавитов за то, что они не пили вина и не строили домов, только потому, что они повиновались своему отцу Ионадаву в этих вопросах. И сам Апостол в Книге Деяний (16:3) обрезает Тимофея, приносит жертвоприношения и совершает очищения в храме (см. Деян.21:26).