Лекции по психологии индивидуальности

Проделаем мысленный эксперимент. Представим себе два одинаковых воздушных шарика (рис. 2): слева шарик наполнен легким газом, а справа – тяжелым. Шарик с легким газом стремится вверх, но моя рука держит его за ниточку, и он не улетает. Шарик с тяжелым газом – стремится вниз, но моя другая рука поддерживает этот шарик за некую жесткую ниточку (вообразите себе такую жесткую ниточку, которая не дает шарику ни упасть, ни наклониться набок, но при этом ниточки одну от другой внешне не отличить).

А теперь – главное: представьте, что я медленно двигаю руками вверх-вниз. Внешне явления абсолютно одинаковы, но между причиной движения шариков, как говорят в Одессе, существуют две большие разницы.

Те, кто считает, что оба шарика толкаются вверх некой силой-стимулом, являются последователями Рене Декарта, их подход иногда называют механистическим или картезианским (имя Декарта – Рене по латыни Cartesius, отсюда – картезианский подход).

Те, кто считает, что шарики «спонтанно» стремятся вверх, но сдерживаются ниточкой, являются последователями Лейбница. Этот подход был назван «глубинная психология».

Не следует спорить, какой подход лучше – каждый хорош в своей области явлений. Но, к сожалению, картезианский подход, набравший свою силу в естественных науках, имеет господство и сейчас, даже в трактовке явлений душевного мира (рефлекторная теория, бихевиоризм), являясь при этом неэффективным методом причинного анализа для круга душевных явлений.

Современная психология строится на основе концепции «бессознательного», которая в настоящее время получила новое ответвление «Гуманистическую психологию».

Пусть два шарика (рис. 2) будут образами, поясняющими два подхода к трактовке причинности психических явлений. Шарик, стремящийся вверх, но сдерживаемый гибкой ниточкой, – образ концепции причинности Г. Лейбница. Шарик справа, стремящийся вниз, но удерживаемый жесткой ниточкой, – образ концепции причинности Р. Декарта.

Рис. 2. Два подхода к причинному анализу душевного мира

Искусство причинного анализа по Лейбницу состоит в том, чтобы не путать «условие» с «причиной».

Примером тому – рассуждения известного основателя теории глубинной духовности В. Франкла: «Есть, например, случаи умственной отсталости, которые происходят из-за гипофункции щитовидной железы. Если такой пациент получит гормоны щитовидной железы, его 1.(3. возрастет. Значит ли это, что дух – не что иное, как гормоны щитовидной железы, как сказано в книге, которую мне однажды прислали на отзыв. Я бы скорее сказал, что гормоны щитовидной железы – “не что иное”, как необходимое условие, которое автор спутал с достаточным» [11. С. 84].

После знакомства с примерами, поясняющими различия в двух способах поиска причины, рассмотрим, как на основе подхода Лейбница возникло представление о «неосознаваемой психике» и почему Декарт отрицал ее существование.

В чем разница подходов Декарта и Лейбница в трактовке причин явлений душевного мира?

Декарт полагал, что душевный мир – это то, что мы осознаем, следовательно, психика = сознанию и, следовательно, животные не обладают психикой, поэтому они подобны бездушным автоматам [15. С. 127–137].

Лейбниц же доказывал, что сознание – это лишь осознаваемая психика, но есть еще психика неосознаваемая, следовательно, психика > сознания и, следовательно, животные обладают психикой, поэтому они не автоматы [15. С. 149–155].

а) На схеме «сцена-подвал» (рис. 3, слева) отражен подход Лейбница: активные элементы «бессознательного» сами стремятся на сцену сознания, подобно воздушным шарикам с легким воздухом.

б) На схеме «сцена-подвал» (рис. 3, справа) отражен подход Декарта: поток сознания как бы «выдергивает» пассивные элементы из памяти (они подобны шарикам с тяжелым воздухом) и выносит их на сцену сознания, делая их осознаваемыми.

Рис. 3. Две схемы трактовки причин душевных явлений