Лекции по зарубежной литературе

— Спасибо, сэр.

Знает что я мужчина. По голосу.

— Все в порядке? Теперь первый поворот налево.

Слепой нащупал палкой край тротуара и продолжал путь, занося палку и постукивая ею перед собой».

Итак, около половины второго Блум сталкивается с миссис Брин; вскоре они видят безумного Фаррелла, размашисто шагающего мимо них. Перекусив у Берна, Блум отправляется в библиотеку. Именно здесь, на Доусон-стрит, он помогает слепому юноше перейти Улицу, и тот продолжает свой путь на восток, в сторону Клэр-стрит. Тем временем Фаррелл, который, миновав Килдер-стрит, дошел до Меррион-сквер и повернул назад, сталкивается со слепым юношей. «Когда он вышагивал мимо окон мистера Блума, дантиста (другой Блум. — В.Н.), его плащ, болтаясь, резко сбил в сторону тоненькую постукивавшую тросточку и повлекся дальше, хлестнув по хилому телу. Слепой юноша повернул вслед прохожему свое болезненное лицо.

— Будь ты проклят, кто ты там есть! — воскликнул он с озлоблением. — Не я слепой, а ты, чертов ублюдок!»

Так встречаются слепота и безумие. Вскоре «возле лавки Бродбента» слепого юношу обгонит вице-король, следующий на открытие благотворительного базара. Еще позднее постукивание трости прочертит обратный путь слепого на запад, к ресторану «Ормонд», где он настраивал рояль и забыл камертон. Приближающееся «тук-тук» мы будем слышать всю восьмую главу; время действия в ней — около четырех часов дня.

ЧАСТЬ II, ГЛАВА 6

Время: Около двух часов дня.

Место: Национальная библиотека.

Действующие лица: Стивен послал Быку Маллиган телеграмму, подразумевающую, что тот должен уступить ему башню, а тем временем в библиотеке говорит о Шекспире с писателями и учеными, входившими группу «Ирландское Возрождение». Среди них Том Листер (реальное имя. — В.Н.), в романе прозванный квакером-библиотекарем, поскольку он носит широко-полую шляпу, чтобы прикрыть обширную лысину; тени — рослая фигура в мохнатой домотканине — А.Э. (псевдоним известного ирландского писателя Джорджа У.Рассела), которого Блум встретил на улице в предыдущей главе; здесь же веселый пуританин Джон Эглинтон и Ричард Бест, на чьей фамилии, буквально значащей Наилучший,[61] Джойс строит игру слов, наделяя мистера Беста и кровать, которую Шекспир завещал своей жене Энн Хэтуэй, общим эпитетом «second-best» (второсортный); Бест изображен заурядным и поверхностным литератором; вскоре приходит и лимонножилетный насмешник Мэйлахи Маллиган с только что полученной от Стивена загадочной телеграммой.

Действие: В своих рассуждениях о Шекспире Стивен утверждает: 1 — что Призрак в «Гамлете» в действительности сам Шекспир; 2 — что Гамлета следует отождествлять с маленьким сыном Шекспира Гамнетом, и 3 — что у Ричарда Шекспира, брата Уильяма, была интрижка с женой Уильяма Энн, чем и объясняется горечь пьесы. Когда Стивена спрашивают, верит ли он в собственную теорию, он тотчас отвечает: «Нет». Все изгажено в этой книге.[62] Рассуждения в этой главе забавнее для писателя, нежели для читателя, поэтому их подробности можно опустить. Однако именно в этой главе Стивен впервые узнает о Блуме.

Джойс переплел пути Стивена и Блума гораздо теснее, чем думают обычно. Пересечение начинается задолго до того, как Блум пройдет мимо Стивена в библиотеке. Оно начинается со снов. Никто еще не отметил, — правда, немного было написано о настоящем Джойсе, Джойсе-художнике, — еще ни один комментатор не отметил, что, как и в «Анне Карениной» Толстого, в «Улиссе» существуют знаменательные парные сны; то есть в одно и то же время один и тот же сон видят два разных человека.

На одной из первых страниц Стивен жалуется Маллигану. Хейнс разбудил его ночью криком, что нужно застрелить черную пантеру. Черная пантера ведет к Блуму в черном, к ласковой черной кошке. Вот как это происходит. Получив жалованье, Стивен на пляже наблюдает за сборщиками моллюсков и их собакой, которая только что доставила себе «простую радость бедняков», задрав ногу у скалы. Чувство вины, возникшее из-за заданной ученикам загадки о лисе, поначалу омрачает мысли Стивена: «Потом задние лапы стали раскидывать песок; потом передние принялись грести, рыть. Что-то он тут хоронит, бабку свою. Он вгрызался в песок, разгребая, раскидывая; остановился, прислушался, снова принялся рыть яростными когтями, но вскоре перестал, леопард, пантера, зачатый в прелюбодействе, пожирающий мертвых.

После того как он (Хейнс. — В.Н.) меня разбудил этой ночью, тот же самый сон или? Постой. Открытая дверь. Квартал проституток. Припомни. Гарун-аль-Рашид. Ага, постепенькаю. Тот человек вел меня и говорил что-то. Я не боялся. У него была дыня, он ее поднес мне к лицу. Улыбался; сливками пахнул плод. Таков обычай, сказал он. Входи. Красный ковер расстелен. Увидишь кто».