Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Но, пожалуй, по признанию самого Бронштейна — Дзержинский захватывал власть не ради удовольствия от власти или ведомый идеей гегемонии над всем миром, он похоже и в самом деле надеялся построить справедливое общество и прикладывал к этому усилий больше чем другие до самой своей смерти. Дзержинский единственный из партийной верхушки захватчиков занимался реально устройством беспризорных детей и судьба этих детей была, бесспорно, намного лучше чем при демократах в горбачёвско-ельцинскую «перестройку».

Мало кто замечает на вклад Дзержинского в развитие всего железнодорожного хозяйства России и в развитие промышленности. В период противоборства внутри партии и бесконечных дискуссий такое впечатление, что только Дзержинский и его подчиненные реально занимались созидательным трудом.   

 «Во главе одного их ключевых ведомств, разрабатывавших планы развития промышленности, с начала 1924 г., находился Ф. Э. Дзержинский» — пишет в своей книге М.В.Ходяков — «Из всех руководителей ВСНХ, по свидетельству Н.В.Вольского (Валентинова), лично знавшего многих большевистских лидеров, Дзержинский был лучшим.

Его ценили даже беспартийные «царские» спецы, говорившие после кончины своего начальника:

«Жаль умер Дзержинский. С ним было хорошо работать. Нас, специалистов, он ценил и защищал…»

Дзержинский, находясь на посту председателя ВСНХ, в категорической форме высказывался против решения экономических проблем волевыми методами… «В наших отношениях с деревней, — подчёркивал Дзержинский, — не должно быть места эксплуатации с расчётом на то, что сельское хозяйство принесёт нужные капиталы для развития индустрии».

Обратите внимание — в те годы стоял до боли знакомый вопрос — где взять деньги для развития страны? Не печатать же их…

Тот же вопрос стоял в России после «перестроечного» развала и грабежа, те же иллюзии на инвестиции и рынок акций… Но России в XXI веке повезло — резко выросли цены на нефть — и стал вопрос — как лучше применить «халявные» деньги? Тогда у Сталина «халявы» не было.

Тогда 12 октября 1925 года продлили договор о сотрудничестве с Германией и туда же послали специалистов, чтобы они посмотрели на современные заводы и новые разработки оружия. А в апреле 1926 г. Советское правительство взяло у Германии заем — 300 миллионов марок. Что дальше — откуда взять ещё? Позиция Дзержинского понятна, но и он не мог подсказать — где взять достаточное количество денег для развития экономики страны, промышленности. Послушаем поисковую логику Сталина во время доклада от 13.04.1926 г.:

«Возьмите Индию… Есть ли в Индии промышленность? Безусловно, есть. Развивается ли она? Да, развивается. Но там развивается такая промышленность, которая не производит орудий и средств производства. Там орудия производства ввозятся из Англии…»,

«Из этого следует, что индустриализация нашей страны не может исчерпываться развитием всякой промышленности. Из этого следует, что индустриализация должна пониматься прежде всего как развитие у нас тяжёлой промышленности и, особенно, как развитие нашего собственного машиностроения…», «необходимо обновить старое оборудование наших заводов и построить новые заводы… Но для того, чтобы обновить нашу промышленность на основе новой техники… Требуются большие и очень большие капиталы. А капиталов у нас мало…»,

«Англия индустрировалась благодаря тому, что она грабила десятки и сотни колоний… Германия ускорила свою индустриализацию в результате победоносной войны с Францией в 70-х годах,… взяв пять миллиардов франков контрибуции у французов, влила их в свою промышленность. Россия, старая Россия, сдавала кабальные концессии и получала кабальные займы…»

При этом Сталин обращал внимание, что и те имеющиеся малые деньги используются неэффективно, вернее — транжирятся и разворовываются. Хотя Сталин, бесспорно, понимал, что на экономии трат малых денег также не разбогатеешь и не станешь развиваться. Сталин:

«У нас царит теперь разгул, вакханалия всякого рода празднеств, торжеств, собраний, юбилеев и т. д. Юбиляров всякого рода и охотников до торжеств у нас такая уйма…»,

«Замечательнее всего то, что у беспартийных замечается иногда более бережное отношение к средствам нашего государства, чем у партийных. Коммунист действует в таких случаях смелее и решительнее. Ему ничего не стоит раздавать ряду служащих пособие, назвав его тантьемой, хотя тут тантьемой и не пахнет. Ему ничего не стоит перешагнуть через закон, обойти его, нарушить его… Объясняется это, пожалуй, тем, что коммунист считает законы государства и т. п. делом семейным»,