Лекции

Что же тогда остаётся? Тогда остаётся только христианский выход: сказать — да, Божественное существо просто, безгранично, бесконечно, просто. Но над Божественным бытием существует Божественная личность, которая контролирует проявление Божественной природы вовне… Но при этом нельзя себе представить, что личность есть некая особая деталь, часть, которая где‑то рядышком с природой лежит. Различие личности и природы (и в человеке, и в Боге) в православной традиции всегда объяснялось скорее грамматически.

Вот смотрите, в чём разница между природой и личностью. Если мы поставим вопрос: что держит эту записку? Ответ: рука. Если поставить вопрос: кто держит эту записку? Ответом придётся указать на мою личность. Я могу прищемить свои пальцы дверью — может быть вопрос: что болит? — Пальчик болит. Кто испытывает эту боль? Кто является субъектом этой боли, носителем её? И опять нам придётся указать на личность. Так вот… Природа отвечает на вопрос «что?» — личность отвечает на вопрос «кто?». Это некий субъект, который владеет всеми качествами природы, всеми её составляющими. Но самого этого субъекта нельзя охарактеризовать с помощью каких‑то качеств — он носитель всех качеств, носитель всех признаков, который свободно распоряжается ими…

У святого Василия Великого в IV веке есть такое предложение: «Присмотрись к себе: когда ты в себе заметишь различие между личностью и природой, перенеси это различие на Бога — и не погрешишь»…

…Теперь мы перейдём к некому экскурсу уже в антропологию. Как видите, это неизбежно. Теперь будет попроще, потому что Бог — это То, что на нас мало похоже. Мы говорили о Боге — это было тяжело. Теперь будем говорить о людях — о самих себе…

Итак, каждому из нас известно, что мы весьма сложны. В Книге Бытия, когда говорится о том, что Бог создавал человека, есть такая фраза, которая очень затемнена русским переводом. Слепил Бог человека из глины — да, там говорится? А затем говорится:

И вдунул Бог в лицо человека дыхание жизни.

Это в русском тексте. А в еврейском тексте есть две особенности.

Во–первых, там говорится не «в лицо», а «в ноздри».

Вот чтобы понять смысл этих слов, надо представлять, что культуры бывают разными. И в разных культурах есть разные этикеты, в том числе. Скажем, когда мы приветствуем друг друга, в западном мире сегодня подают друг другу руку. Или, скажем, целуются. А вот в Древнем Вавилоне приветствие состояло в том, что люди потирали нос при виде другого — потирание носа было знаком приветствия. И поэтому то, что здесь Бог в ноздри человека вдыхает жизнь, — это поцелуй в нос, знак приветствия. Вот представьте — женщина родила малыша. Первый раз ей его приносят. Первый робкий поцелуй — «здравствуй, малыш». Вот это вот нечто такое, что мы видим на первых страницах Библии.

А следующая интересная деталь, которая исчезла в русском переводе: слово «жизнь» в еврейском тексте — во множественном числе: «мехеш хаим». Много жизней дано человеку. Но только не в компьютерном смысле (как в компьютерных играх — у тебя много попыток, много шансов быть расстрелянным, сожжённым и так далее). Не в этом смысле. И не в смысле реинкарнации: поживёшь, потом ещё раз поживёшь, ещё одна реинкарнация будет и так далее. Нет.

Первичный смысл этого библейского текста: преизбыток жизни дан человеку. Вот это очень интересная тема Библии — тема избытка. Бог не скупердяй — Бог не мерою даёт духа. Бог даёт лишние дары. Вспомните, в Евангелии чудо умножения хлебов: насытились пять тысяч, и корзины остаются объедков ещё. Чудо в Кане Галилейской (первое чудо Христа): вода превращена в вино, и ещё остаётся потом, свадьба кончилась, уже вся пьяная лежит, а вино ещё остаётся.

Человек вообще создан так… Физиологи до сих пор удивляются: «зачем нужен головной мозг?». Потому что мы им пользуемся на десять процентов — зачем всё остальное?

Так вот… понятно, что это множественное число — это некий избыток жизни, который дан человеку. Это непосредственно библейский смысл.

А вот затем уже (в православной особенно традиции) в этом словосочетании и другой смысл стали углядывать, разглядывать: в человеке много уровней жизни. Помните, мы говорили о микрокосмосе? Много уровней жизни в человеке.

Вот есть жизнь чисто физиологическая, которая роднит нас с животными, даже самыми примитивными.

Есть жизнь душевно–физиологическая, которая роднит нас с высшими животными. Надо заметить, что по учению многих отцов Церкви душа человека и душа животного — это очень близкие феномены. У Антония Великого так, у Феофана Затворника. Ну, то, что Аристотель называет «животная душа», в конце концов. Есть некоторые основные инстинкты, типа эроса и танатоса, которые мы можем и у животных подметить, и у человека.