Лекция. Миссия единичных народных душ в связи с мифологией германского севера

То, что здесь имеется в виду, станет, быть может, вам наиболее понятным, если вы вспомните, что на определенной высоте мистического или оккультного развития человек называется безродным. «Безродный человек» — это просто техническое выражение; и если мыбез вдавания в подробности — потому что мы говорим не о пути познания — хотим охарактеризовать то, что имеется ввиду в выражении» безродный человек», то мы можем коротко сказать, что безроднымчеловеком именуется такой, который в своем познании, в своем постижении великих законов человечества поистине освободился от всего, что подымается в человеке в связи с местом, на котором он живет сообразно своей народности. Мы можем также сказать, что безродный человек — это такой, который может принять на себя великуюмиссию всего человечества без того, чтобы к этому примешивалисьоттенки особых чувств и ощущений, связанных с той или иной почвойего страны. Отсюда вы видите, что для определенной степени зрелости мистического или оккультного развития необходима широта взгляда как раз по отношению к тому, что в ином случае мы с правомрассматриваем, как нечто великое и что опять-таки в отдельной человеческой жизни мы именуем миссией отдельных народных духов, обозначаем как то, что из глубин народной почвы, из духа народов несет отдельные конкретные вклады в общую миссию всего человечества.

Мы хотим, значит, описать все то великое, от чего в определенном отношении должен освободиться «безродный человек». Безродныелюди всех времен, от седой древности и до наших дней, всегда знали, что если бы они дали полное описание характера безродности, — они бы встретили мало, очень мало понимания. Эти безродные людивстретили бы прежде всего предвзятое возражение, которое выразилось бы в упреке: «Вы потеряли всякую связь с родной почвой народа; у вас нет больше никакого понимания того, что является самымдорогим для людей». Но это не так. В некотором отношении безродность является — или, по крайней мере, может этим быть — иным путем, чтобы по достижении этого святого места, этой безродности, этой бездомности, вновь найти путь обратно в народную субстанцию, найти созвучие с тем, что связано с почвой. Если с самого началана это должно быть обращено внимание, то, с другой стороны, все жене является необоснованным тот факт, чтобы как раз в наше времясамым откровенным образом было сказано о том, что мы называем миссией отдельных народных душ человечества. Как до сих пор до некоторой степени было обосновано совсем умалчивать об этой миссии, так обосновано теперь, в нашей современности, начать говорить оней. Это особенно важно уже потому, что ближайшие судьбы человечества в гораздо более высокой степени, чем это было до сих пор, приведут людей к общечеловеческой миссии. Но отдельные люди тогоили иного народа лишь тогда смогут привнести их соответствующийсвободный, конкретный вклад в эту общечеловеческую миссию, когдаони поймут прежде всего их народность, поймут то, что можно былобы назвать «самопознанием народности». Если в древней Греции в мистериях Аполлона большую роль играло изречение «познай самогосебя», то не в столь отдаленном будущем к народным душам будетнаправлен призыв: «познайте самих себя, как души народов». Этотприбыв будет не без значения для грядущей деятельности человечества.