Лекция. Миссия единичных народных душ в связи с мифологией германского севера

По внешней видимости как будто очень далеко от всей мифологиифилософия центральной Европы, — та философия, представителями которой еще в девятнадцатом веке являлись Фихте, Шеллинг и Гегель. И все же она есть ничто иное, как результат величественнейшего древнего ясновидения и завоеванного во внутреннем существе человека сотворчества с божественно-духовными силами. Только поэтому мог видеть Гегельв своих идеях нечто реальное, только поэтому на вопрос: «Что такое абстрактность? «- он смог дать этот странный ответ: «Абстрактность, например, — это единичный человек, исполняющий свои обязанности; допустим — плотник». Итак, то, что для абстрактно-мыслящего является чем-то конкретным, для Гегели это было абстрактным. То, что для абстрактно- мыслящего является только мыслями, для него являлось великими, мощными ваятелями мира. Мир идей Гегеля — это последнее величественнейшее выражение души сознательной, и в чистых понятиях он содержит в себе то, что человек Севера созерцал в связи с Я еще как чувственно-сверхчувственные божественно-духовные силы. И когда у Фихте находило своевыражение Я, — это было ничто иное, как отблеск того, что бог Тор дал душе человека, но охваченное у Фихте душой сознательной в по-видимости незначительной мысли: «я есмь», из которой исходит вся его философия. От одаряемости древнего северного народа существом Я, лучащимся силой бога Тора или Донара из духовного мира, и до этой философии тянется прямая линия развития. Все это должно было быть подготовлено этим богом для души сознательной, чтобы она исполнилась надлежащим ей содержанием, потому что ей предстоит охватить взором внешний мир и действовать в нем. Эта философия не наталкивается на лишь внешний, грубый, чувственный материалистический опыт, но находит во внешнем мире содержание самой души сознательной и рассматривает естество как идею, но в ее ином бытии. Задержитесь на этом действующем все далее импульсе — и в нем вынайдете миссию германо-северных народов центральной Европы. Так как всякое развитие должно идти вперед, спросим себя: как же продвигается эта эволюция? Нечто странное встречаем мы, обращая взор к истекшим древним временам. Мы уже отметили, чтов древней Индии, после развития соответствующих духовных сил, расцвету первойкультуры послужило эфирное тело. Но существуют еще культуры, сохранившие древнюю культуру атлантическую — и внесшие ее в человечество послеатлантического времени. Вте время, как индус с этой стороны подходит к своему эфирномутелу и, исходя из него, т. е. его силами, создает величие своейдуховной жизни, — с другой стороны, перед нами предстает культура, которая коренится в атлантизме и врабатывается в послеатлантическое время; культура, которая в ее основу и развитиекладет как бы вырабатывание другой стороны сознания эфирного тела. Это — китайская культура. Вы поймете частности китайскойкультуры, приблизившись к ней с этой точки зрения, — и если вывспомните, что атлантическая культура имела непосредственноеотношение к тому, что в наших прежних изложениях мы назвали» Великим духом». Таким образом, эта культура имела непосредственное отношение к высочайшим ступеням мирового развития. Но эта культура действует еще и на современные тела людей и, опять-таки, с совершенно иной стороны. Поэтому станет понятно, что как раз в этих двух культурах должны будут столкнуться обебольшие противоположности послеатлантического времени: в определенных границах способная к развитию Индия и замыкающийся всебе, застывший, повторяющий то, что было в древнее атлантическое время, Китай. Получаешь действительно впечатление оккультно-научно-поэтического характера, наблюдая в ее развитии Китайскую империю, когда думаешь о китайской стене, которая должна была замкнуть от всего окружения то, что возникло еще в праотдаленных временах и развилось в послеатлантическое время; действительно, нечто подобное поэтически-оккультному ощущению закрадывается в душу, когда сравниваешь китайскую стену с тем, что существовало некогда в далеких временах. На эти вещи я могу лишь намекнуть. Если вы сравните приведенное с уже существующими в наши дни научными результатами, вы найдете, скольнеобычайно показательны эти вещи. Рассмотрим ясновидчески древний континент атлантического мира, который нам надлежит искатьтам, где теперь находитсяАтлантический океан, между Африкой и Европой с одной стороныи Америкой — с другой. Этот континент омывался своего рода теплым течением, — течением, которое ясновидческое сознание — как бы это ни казалось странно — воспринимает идущим с юга через Баффинов пролив к северной Гренландии, омывая последнюю, затем, поворачивая на восток, оно постепенноохлаждалось и поворачивало — задолго до того, как Сибирь и Россия поднялись к земной поверхности — в области Урала вниз, изгибалось, затрагивая восточные Карпаты, и направлялось в областьсовременной Сахары, чтобы, наконец, в Бискайском заливе впасть в Атлантический океан, образуя собой, таким образом, совершеннозамкнутое течение. Вы поймете, что от этого течения могли сохраниться лишь самые последние остатки — и это Гольфстрим, который некогда омывал атлантический континент. — Теперь вы поймететакже, что душевная жизнь греков — это воспоминание. В них всплывал образ Океана (Океаноса), который есть воспоминание о том атлантическом времени. Образ их мира не так уж неверен, потому, что он брался из древнего атлантического времени. — Это-течение, которое как теплое течение охватывало Шпицберген, поворачивая и мало-помалу охлаждаясь и т. д., и эту замкнутую течением область китайцы совершенно воссоздали, повторили в их замкнутой стеной культуре, перенесенной из атлантического времени. История как таковая еще не существовала в атлантической культуре. Поэтому и китайская культура сохранила в себе некую безисторичность. Здесь перед нами нечто прединдийское, нечто, идущее из Атлантиды.