Лёля и медведь (СИ)

— Решил покормить тебя обедом посреди озера, — Ваня усмехнулся, — чтобы ты не думала, что я совсем дикарь.

— Без ружья ты на дикаря совсем не похож, — активно жуя, соврала я. Он казался мне диким совсем не из-за ружья, а из-за того, с каким голодом постоянно смотрел в мою сторону.

— Я безобидный, — медведеподобный “безобидный” парень похлопал глазками, уплетая свой обед, и я, не сдержавшись, рассмеялась. Как я ни пыталась злиться на него из-за жены, у меня ничего не выходило. Мне было хорошо рядом с ним.

— О, у меня тоже кое-что есть, — я нырнула рукой в сумку и выудила вино.

Не задавая лишних вопросов, Ваня легко открыл бутылку и дал мне сделать первый глоток. Я почмокала губами, пытаясь распробовать вкус, и после ароматной говядины вино показалось вполне приемлемым. Иван тоже отпил вина, и я не смогла сдержать улыбки. Пить из одной бутылки — это ведь почти поцелуй.

А поцелуй — почти измена. Моя улыбка погасла.

— Гризли сказала, что ты красное не пьешь, — заметила я.

— Гризли?

— Ну там в кафе женщина за прилавком. На ее бэйдже было написано “Гриз”, и я прозвала ее Гризли за плохое обслуживание.

— Гризман, — сказал Ваня, смеясь, — Гризман — ее фамилия. Но ты права, Гризли ей идет больше. Так, значит, она тебе грубила?

— Думаю, это ты во всем виноват. Ты ей нравишься, и она приревновала тебя ко мне, — я доела кебаб и облизала пальцы. Рядом с медведем становлюсь настоящей дикаркой.

— Что ты ей сказала? — Ваня с хитрой улыбкой наблюдал за моими движениями. Наверное, рассчитывал, не перевернется ли лодка, если он на меня набросится. От вина в голове становилось так легко и беззаботно, и я облизнула уже чистый палец еще раз, глядя прямо в сузившиеся глаза мужчины.

— Я сказала, что она может даже не мечтать о тебе, — я глотнула вина и отвернулась от Ивана, ощущая, как он заерзал на своем месте.

Отбрасывая волосы назад, я краем глаза заметила, как Ваня довольно улыбается. Кажется, ему понравилось, что я ответила Гризли. Неужели он думает, что я его ревную? И ревную ли?

— Так что это за ужас? — я кивнула на стеклянные здания, и Ваня поморщился.

— Это детище Кабанюка и его строительной королевы, — он фыркнул, отпивая из бутылки.

— Разве такое уродство можно строить в лесу?

— Когда есть деньги, Лёля, можно все. Кабанюк — сын главы района. А его тетка — большая шишка в строительной компании. На пару они отгрохали этот притон и гребут деньги.

— А что там? — я прищурилась, всматриваясь в очертания на берегу.

Если очки меня не подводят, на шикарном пирсе стоял огромный чан, из которого валил пар. Дверь ближайшего домика отворилась, и из него вышла абсолютно нагая девушка модельной внешности. Вышагивая по пирсу без какого бы то ни было стеснения, она залезла в чан с горячей водой. Следом за ней вышел мужик с тяжелым животом и тоже направился к чану.

— Это развлекательный комплекс для богатеньких дядек, — Ваня постукивал кулаком по дереву лодки, отчего нас немного покачивало. — Догадываешься, что за развлечения там? Кабан хочет выкупить мою землю, чтобы расширить свой траходром.

— Не сдавайся! — я положила ладонь на Ванину руку и слегка сжала, оказывая поддержку. Он посмотрел на меня с неприкрытой нежностью, и мне стало вдруг абсолютно безразлично, женат он или нет. Хватит! Это все его гипноз и вино. Я убрала руку и отвернулась.

— Кабан всегда все делает мне наперекор. Я хотел построить детский лагерь на этой земле. — Ваня задумчиво смотрел на жуткие постройки, — а получилось… Что получилось.

— Ты строитель?

— Архитектор. Мой шеф искал участки для реализации благотворительного строительства. Это был мой проект. Я очень хотел его курировать, — Ваня размял свои длинные мощные руки, держа весла в руках. — Самое обидное, что и на своей земле я этого не сделаю, ведь детям такое соседство вредно, — мужчина кивнул в сторону чана с варящейся проституткой.

— Как так вышло, что тебя ранили? — спросила я, кивая на ногу Ивана, которую вчера бинтовали мои руки.

— Кабан затащил меня к себе на переговоры, если можно это так назвать, — Ваня фыркнул. — Каждую субботу в это логово папиков привозят автобус дорогих эскортниц. И вчера весь этот автобус привезли для меня. Чтобы я размяк и сдал землю.

Я живо представила, как перед Ваней выстроилась толпа длинноногих стройных красоток, а Кабанюк, потирая ручки, говорит Ване "Выбирай любых!".

А мой медведь… достал ружье и погнал всех прочь?

— Но ты был с ружьём? — напомнила я.

— Конечно! Ты же видела кабановскую охрану. К нему соваться безоружным глупо. Ему за радость меня пристрелить и присвоить землю, — Ваня усмехнулся.

— И ты расстрелял машину?

— Когда на меня напала стая голых девиц по команде Кабана, я психанул и пальнул два раза по колесам. Вот и все, — Ваня рассмеялся, — это даже было весело.

Вот он, Иван Трофимов, основатель детского лагеря в живописном месте, гордый и неподкупный. Даже на ласки стаи голодных эскортниц.

Мы еще немного посидели посреди озера и вернулись к лодочной станции. Нас встретил все тот же усатый дядька.

— Что, Ванька, не продался еще Кабану?