Лелишна из третьего подъезда

Медленно поднималась Лёлишна на свой пятый этаж. Сердце колотилось громко, не потому, что подъём был тяжёлый, а потому, что тяжело было даже подумать, что вместо неё и дедушки в цирк пойдёт Сусанна с младшей бабушкой, самой послушной.

Её чуть не сбил с ног Петька.

— А я тебя искал, — торопливо сообщил он, не ожидая вопроса. — Меня в чулан запирали, решили из дому не выпускать. Никогда. До конца моей жизни. Но я убежал. Ух, и попадёт потом! А ты чего?

— Ничего, — ответила Лёлишна. — А ты зря убежал. Опять все будут волноваться. Нельзя же так!

— Конечно, нельзя, — согласился Петька. — Но меня тоже не понимают. Вот ты можешь дома сидеть, когда цирк выступает, а я не могу. Понимаешь, не могу. Не потому, что я плохой, такой, немазаный, сухой, а потому, что не могу! Меня тянет туда. Будто там магнит, а я болванка железная! Смотри! — Он взмахнул руками и умчался вниз по лестнице, прыгая

через

три

сту-

пень-

ки.

Лёлишна вернулась домой. Дедушке в это время надо было немного поспать, а он не мог заснуть.

Ему было очень грустно, хотя в руках у него была весёлая книжка.

Но Лёлишна знала, что нужно делать, чтобы дедушка заснул: нужно было спеть колыбельную песенку.

Её Лёлишна придумала сама. Она села перед кроватью, на которой лежал дедушка, и тихонько запела:

А в январе — январь,
В феврале — февраль,
В марте — тоже март,
В апреле — апрель,
В мае — тоже май,
В июне — июнь,
В июле — июль,
В августе — август,
В сентябре — сентябрь,
В октябре — октябрь,
В декабре — декабрь…

И хотя в слове «август» ударение получалось неправильным, дедушка засыпал.

Оставим их. Пусть отдыхают, пока не настанет пора снова вступить в действие.

А Петька, выскочив из подъезда, увидел Сусанну.

И восхищённо сплюнул.

Злая девчонка была разодета так, что даже туфли на высоких каблуках у неё были!

— Куда это тебя приготовили? — спросил Петька.

— В цирк, — ответила Сусанна. — У меня пропуск на две физиономии.

— Иди своей дорогой, хулиганский мальчишка, — сказала младшая бабушка. — И не приставай. А ты ему не отвечай, Сусанночка.

Петька зло сплюнул и двинулся за ними следом.

А бабушка через плечо косилась на него.

Остановилась и спросила:

— Почему ты нас преследуешь?

— Да нам по дороге просто. Вы в цирк и я в цирк. Дважды два — четыре.

— Дважды два действительно четыре, но это не даёт тебе права преследовать нас. Иди своей дорогой. Я не уверена, что ты не выкинешь какой-нибудь безобразный или даже неприличный трюк.

Обиделся Петька, хотел сказать старушке что следовало бы, да не стал.

Перешёл он на другую сторону улицы и зашагал себе, никому не мешая. Было ему, честно говоря, не так уж и весело. Забыть он не мог, ЧТО ждёт его сегодня дома. И жалеть уже начинал…

Да ещё надо было придумать, как проникнуть в цирк.

У шапито — будто праздник, так много народу.

Петька решил пристроиться за Сусанной: пока её будут разглядывать, он прошмыгнёт в зрительный зал, как мышь.

Но то, что произошло дальше, повергло его в ярость и изумление.

Он остолбенел.

Едва только тётеньки-контролёрши увидели у Сусанны пропуск, как воскликнули:

— Проходите! Проходите!

И даже публика чуть-чуть отступила от прохода.

— Какая хорошая девочка! — говорили тётеньки-контролёрши. — Какая замечательная девочка! А где твой дедушка?

— Здесь я, — ответила бабушка, — только я не дедушка, а наоборот.

Тётеньки-контролёрши удивились немного, но сказали:

— Проходите, пожалуйста, сюда, налево, первый ряд.

Петька упустил удачный момент, надо было искать другого случая проникнуть в зал.

Мальчишка стоял в стороне и возмущённо думал: «Ну, что за жизнь? Сусанну встречают с почётом, а меня даже без почёта не пускают! Когда же это кончится?»

Тем более, что стало ясно: без билета в цирк не проникнуть. Ни за что. Даже ни за какие. Если бы и деньги были, все равно не проникнуть — билетов не было.

А тётеньки-контролёрши работали, как милиционеры: мышонку не проскользнуть незамеченным.

Первый звонок.

Петька запереступал ногами.

Обежал вокруг шапито.

Снова вернулся к входу.

И решил, что нагнёт голову и бросится вперёд, как грозный зверь…

— Пара, ты откуда взялся?

Это подошёл Виктор с незнакомым мальчиком в берете.

— Из дому взялся, — ответил Петька. — Кончилось моё знаменитое путешествие. В чулане отсидел. Опять сбежал. А билета нет.

— А это видел? — и Виктор показал ему пропуск. — На три лица. Вот втроём и пройдём.

Петьку будто в холодильник сунули — дрожь его пробила, он еле слышно спросил:

— Да ну?

— Идём, идём.

Петька еле удержался, чтобы от страха не зажмурить глаза.

А вдруг…

Но — пропустили!

Пропустили!

И это было ещё не всё счастье. Петька-то куда, по-вашему, сел?

Сел он в первом ряду, в первом!

Рядом со злой девчонкой!

— А ты как сюда попал? — спросила она.

— Законно, — ответил Петька нежным голосом, — по всем правилам.

— Ты разве тоже лицо?

А Петька от счастья даже поперхнулся и не смог ответить, а только кивнул.