Лёлита или роман про Ё

Он золото

перлы

и радость сулит

О нет

мой младенец

ослышался ты

То ветер

проснувшись

колыхнул листы…

Лёлька, только не засыпай опять!

Будь со мной. Не можешь говорить — не говори. Улыбайся просто. Хоть иногда. Как это одна ты умеешь…

Я уже снова сильный. Уже. Снова.

Ты видишь? Слышишь, Лёлька?

— Пой… да… слышу…

Ко мне, мой младенец,

в дуброве моей

Узнаешь прекрасных моих дочерей:

При месяце будут

играть и летать,

Играя, летая, тебя усыплять.

Хрен этому царю, а не тебя! Не отдам я ему тебя, девочка моя, доченька моя! Зря, что ли, мы тут целый год? И день целый уже с ночью? Зря? Хрена ему!..

Родимый,

лесной царь созвал дочерей:

Мне, вижу, кивают из тёмных ветвей.

О нет, всё спокойно в ночной глубине:

То вётлы седые стоят в стороне.

Дитя, я пленился твоей красотой:

Неволей иль волей, а будешь ты мой.

Ты моя, моя ты, и никому… Я всю жизнь тебя… Всю жизнь… Нет тут никаких царей, чтоб тебя у меня…

Родимый, лесной царь нас хочет догнать;

Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать.

Щас, Лёльк! щас… идём уже… совсем немножко осталось песенки нашей… А когда придём, я её тебе каждый день петь буду… По сто раз на дню… Пока сама не взмолишься: эй, кобзон, смени пластинку!.. Ну-ка? Так теплей? Вооооот!..

Щас, последние строчки, щас…

Ездок оробелый не скачет, летит,

Младенец тоскует, младенец кричит,

Ездок подгоняет, ездок доскакал…

ЛЁЛЯЯЯЯЯЯЯ! Ну не умирай!..

Она ещё дышала, но уже еле-еле…

Сказать взял и понёс — нет: сгрёб и полез вверх по откосу. Туда, где клёны…

Тёплая… она ещё тёплая… да чего тёплая — горячая! жар у неё… А раз жар, значит, жива. Значит, воюет. А если воюет, победим. Ты ведь всё это время была в тыщу раз сильнее меня. И всегда будешь сильнее. Ох, какой же всё-таки длинный склон-то, малыша, давай помогай… можешь-можешь… чего тут не мочь? Ошибался Дед: не только правда в тебе. И сила в тебе же. И не за правдой твоей Тимка приходил, а за силой. Он это тоже понял. Вернее, он это раньше понял, а я вот только теперь начинаю. И ты мне давай не расслабляйся. Я вот щас окончательно выдохнусь — и тогда ты меня потянешь, как обещала, помнишь? Обещала-обещала… Прямо за шкирку. Потому что когда ты увидишь, что я больше не могу, тебе же ничего не останется, кроме как меня, дурака, самой переть, правда ведь? Да мне, дураку, раньше ещё надо было скопытиться — чтобы ты очухалась, взяла себя в руки и… не засыпай только, Лёленька! Не спи, роднуль, слышишь?.. если правда любишь меня, то не спи. Не спи, и всё тут!

Спать-то и я вон как хочу… но лезу же. Смотри: вот: вот я как, смотри… ух я у тебя и молодец… давай только наверх выберемся, а там уж и поспим часок-другой, ты не молчи, моя хорошая, скажи что-нибудь…

— Я… тут… — просипела она.