Лемминг Белого Склона (СИ)

- Трудно здесь что-то сказать уверенно, почтенная госпожа. По одежде судить сложно: платье так изнашивается, что порою нельзя прочитать узор, да я в том и не силён, не стану врать. Судя по внешнему виду - девушки там были отовсюду: и с островов, и с фьордов, и с Большого Пути, может, ещё из Алмара или даже из юго-западных краёв... - задумался, напрягая память и мимо воли почёсывая в затылке, и добавил, - а коли судить по выговору, то, конечно, больше всего на Эстервег отправилось северянок. Но, опять же, говорить нам пришлось немного...

- Ты по виду и по речи не был рождён рабом, - сказала Кьялла, - как же ты оказался в неволе?

- Долго рассказывать не стану, просто скажу, что работал на одном хуторе в Боргасфьорде, на нас напали викинги Атли Ястреба, всех, кого не убили, продали на Эрсее. У меня там была невеста. Альвёр дочь Сульдара. Её сожгли заживо. Простите мне эти подробности, - спохватился Хаген, - я не хотел проявить неуважение...

- Нечего тут прощать, - милостиво кивнула Кьялла, - пусть теперь твой король ответит, не вознамерился ли он часом разграбить Эрсей?

- Твоя проницательность, Кьялла модрон, сравнится лишь с твоей красотой, - расплылся в улыбке Арнульф, - именно таков мой замысел. И, думается, ваша помощь не будет лишней.

- Подобные слухи долетали до нас, - проговорила владычица гневным рокотом прибоя, - но не так велика наша сила, чтобы тягаться с хёвдингами на Эрсее. Теперь мы видим, что нашёлся тот, кому по плечу это большое и славное дело! Сколько человек тебе нужно?

- Столько, сколько несёт боевой корабль.

- Оставайся под нашим кровом, Арнульф Иварсон, со своими людьми. Мы будем совещаться и утром дадим ответ!

Хаген высказал нижайшую просьбу посмотреть знаменитый здешний храм Фрейи. Хродгар подумал и присоединился. Тогда Кьялла приказала позвать того парня, что играл на моржовом черепе, чтобы тот был провожатым для сверстников.

Парня звали Хёрд. Он был родом с острова Альдей. Его отец был главным музыкантом при королевском дворе в Альдастейне. Старших сыновей ему удалось пристроить на хорошие места, но Хёрд был младшим, а какова доля младшего сына - нет нужды говорить...

- Вот и сижу тут с семи годков, - рассказывал Хёрд, водя гостей по залам и переходам замка.

- Как тебе тут живётся? - спросил Хаген. А Хродгар сочувственно добавил:

- Тяжко, пожалуй, удержать селёдку с штанах, когда вокруг столько наживки!

- Нет, не очень, - отмахнулся Хёрд, - густо растёт здесь сладкая малина нарядов, и, коли подойти к делу с умом и чувством, можно отведать этих ягод, - осклабился, подмигнул парням, - если у вас есть голод до мёда лип ожерелий, то это можно устроить!

- Я не прочь, - усмехнулся Хродгар, почёсывая в промежности, - а ты, братец-лемминг?

- Воздержусь. Я бы лучше провёл вечер за книгой, коли здесь имеется бокенсаль.

- Здесь роскошный бокенсаль, - похвастал Хёрд, - как раз при храме. Идём, покажу!

- Тебя Торкель засмеёт, когда узнает, - предупредил Хродгар.

- Торкелю я выбью зубы, потому что он лоботряс, - добродушно молвил Хаген и обратился к провожатому, - а что это за инструмент, на котором ты играл? Никогда не видел подобного!

- Арфу и вистлы, волынку и лютню я уже освоил, - самолюбиво хмыкнул Хёрд, - а та штука, о которой ты говоришь, называется ростунг-скёлль, потому что сделан из черепа моржа. Дорогой инструмент, но хорошо звучит в просторном зале, не так ли?

- Звучит прекрасно, - похвалил Хаген, - особенно в умелых руках. А если сделать подобное из черепа овцебыка, звук, наверное, будет глуше и ниже.

- Неплохо ты соображаешь в музыке! - одобрил спиллеман.

- А ты здесь только играть выучился? - спросил Хродгар. - Или драться - тоже?

- Отнюдь! Учат и владеть оружием. Это может показаться странным, но Фрейя, покровительница скъяльд-мэйяр, это не столько богиня любви, как думают многие, сколько божество военных союзов, юношей и девушек, едва покинувших отчий порог. Впрочем, глядите сами!

Святилище оказалось и впрямь роскошным. Просторный круглый зал освещался через застеклённые стрельчатые окна. Дощатый пол выстелен коврами, белёные стены - вышитыми картинами. На одной Фрейя верхом на вепре с золотой щетиной вела гневную беседу с великаншей Хюндлой, на другой - ехала над Лесом Мрака на колеснице, запряжённой кошками, на третьей - парила над полем битвы в окружении валькирий, а ветер трепал соколиные перья на её плаще. Были и такие картины, где Фрейя бесстыдно предавалась любовным утехам, занималась колдовством, пировала в своём небесном чертоге в окружении павших витязей. Длинное полотно изображало обряд: юноши и девушки приносили клятвы, окропляя своей кровью алтарь богини.