Лень (май 2009)

Безличное, оно же, несомненно, варварское - подкрадывалось к бастионам Запада откуда-то из диких степей, из плоских пустынь, из нецивилизованных окраин христианского мира. Почему так повелось считать, что цивилизация - это непременно Запад, теперь разбирать уже поздно. Некогда считалось не так, однако после битвы при Лепанто, после разгрома Оттоманской империи под Веной как-то само собой соткалось убеждение, что цивилизация - это непременно западный мир, а Личность - форпост этого мира.

Куда более интересен иной вопрос: как получилось, что в странах христианского мира Личность стала выражать себя преимущественно через насилие? От отчаяния, да, понятно. От безвыходности должны мы слать войска в Ирак и Афганистан, рады бы поступить иначе, но никак не можем - надо спасать личную культуру, цивилизацию свободного человека. Но свободен ли тот человек, которого мы собираемся спасать? Иными словами, вполне ли является личностью та Личность, что себя таковой декларирует?

Насколько цивилизованная личность - и личность религиозная совместимы? Некогда мыслители Возрождения полагали, что это единство возможно - собственно весь Ренессанс это и есть попытка прирастить античную личность к личности христианской. Мы видим титанические усилия Микеланджело, слепившего единый образ из атлета и святого. И Марсилио Фичино и Лоренцо Валла именно так и трактовали развитие человечества - как создание универсальной личности, соединяющей в себе благую волю и стремление к созиданию. На наших глазах, в двадцатом веке, процесс выращивания гомункулуса завершился. Опыт не удался, пересаженный орган не прижился в организме. Волевое личное начало, которое пестовал героический миф, и духовное напряжение религиозного сознания пришли в непоправимое противоречие.

Загадочное слово «Личность» служит паролем современного мира, ради торжества личного начала создают картины и симфонии, возводят банки и выдают кредиты. Но как же непросто понять, что теперь это слово значит! Видимо, просто родиться и жить недостаточно для того, чтобы вступить в эту почетную должность. Тут надо приложить старания, отличиться, тогда тебя произведут в личности. Вот, допустим, бабушка на лавочке - личность она или так себе, просто человек? Быть хорошим человеком (не вредить ближним, по мере сил помогать) - достаточно ли этого, чтобы стать личностью? Вот писатели - они в большей степени личности, нежели контролеры в автобусе, не так ли? Но контролеры в московском автобусе имеют больше шансов стать личностями, нежели их коллеги в отсталом Житомире. Личность - это, по-видимому, такой человек, который разительно отличается от толпы, не разделяет массовых инстинктов, не мерится общей меркой. Всех ведут стройными рядами, а личность существует сама по себе. Например, толпа голосует за уравниловку и социализм, а личность имеет индивидуальное мнение. Возникает вопрос: как быть, если личностей собирается очень много - целая толпа? Будут ли эти личности в толпе вести себя по тем же законам, что и прежде, - но тогда что станет с толпой? Распадется, придет в состояние хаоса? А как быть с государством? Очевидно, что править должны личности, но столь же очевидно, что подчинить проще толпу, нежели отдельных несогласных. Стало быть, личность нуждается в толпе, как в необходимой для жизнедеятельности субстанции. Нет ли здесь противоречия?

И совсем дикий вопрос: а сколько всего может быть личностей? Допустим, сравнительно малочисленное население Европы может все вдруг стать личностями, но что делать с Китаем? Мыслимо ли - два миллиарда личностей разом? Разве не очевидно, что изрезанная на отдельные участки, феоды, города Европа представляет собой образ вертограда, где взрастают индивидуальности, а плоские степи Востока производят просто людей, сбивающихся в бесправные массы? Не сама ли география (вкупе с демографией и традицией) указывает, где именно обитает личность, а где живет толпа.