Лена Сквоттер и парагон возмездия

Настало время рассказать об этих существах, как я обещала. У каждой женщины есть собственный павлик. готовый в любое время суток выслушать, пожалеть, а то и прискакать на помощь со всех четырех лап, радуясь самой возможности встречи. Павлики застенчивы и полностью лишены намеков на мужскую привлекательность, зато их преданность не знает границ. Ухаживать за павликами несложно — они питаются надеждой. Как именно питается павлик, никто не видел, но известно, что телефонный разговор в духе "привет, как поживаешь?" делает его сытым на неделю. Раз в месяц павликов следует выгуливать, но не далеко от дома, потому что в приличное место с павликами нельзя. Секс с павликом возможен. Но я считаю это извращением, вроде поцелуя с попугаем. Лично я с павликами не сплю. Этот павлик у меня пятый по счету, первым я обзавелась еще в школе, и его действительно звали Павликом. В то время я сильно переживала, втайне раскладывала на павлика пасьянсы и чувствовала себя самой последней сукой планеты. Однажды я пришла за советом к наиболее опытному человеку двора — старой девятнадцатилетней Насте. Она выслушала мой лепет о том, что он-то от меня без ума, но я-то его совсем не люблю, но как же мне ему об этом… Настя затянулась ментоловой сигаретой, выпустила свое фирменное кольцо дыма и хрипло отрезала: "Расслабься, предохраняйся, получай удовольствие", давая понять, что аудиенция закончена. Сперва я была в недоумении, поскольку мои отношения не только с павликами, но и с мужчинами были одинаково далеки от расслабления, предохранения и удовольствия. Но, обдумав резюме Насти, я постигла его скрытый message: беспокойство павлика по моему поводу вполне сравнимо с моим беспокойством по поводу его беспокойства. И значит, мне действительно следует как минимум расслабиться. С тех пор я стала относиться к павликам философски, усвоив, что они не жертвы, а полноценные участники симбиоза. Ну а когда мне однажды довелось услышать, как чужой павлик покровительственно рассуждал о своей хозяйке за ее спиной, я перестала верить в извечный женский миф, будто павлики готовы тащить нас в ЗАГС с радостным визгом, как только им будет позволено об этом заикнуться.

Примерно так я объясняла Дарье, пока мы had our lunch. Когда был выпит морс, я откинулась на дощатый стул и побарабанила ногтями по столику.

— Итак, Дарья, пока я жду грамотного ответа по своим каналам, объясните мне, с чего вы взяли, будто именно эта штука превращает воду в пиво?

Даша молчала, грустно глядя на меня.

— Я даже уточню вопрос, — продолжала я строго. — С чего вы взяли, будто эта штука присутствовала у него в суши-баре, если вы ее нашли в чемодане в Ельце?

Даша некоторое время сидела открыв рот, а затем опустила взгляд и покраснела.

— Это может быть что угодно, моя дорогая Дарья Филипповна. Флешка, градусник, алкометр, измеритель давления автомойки, электронный компас, часы с будильником, трехклеточный тетрис для дебилов, дозиметр, виброзвонок к мобильнику, измеритель влажности или давления. Но скорее всего, судя по дизайну и ядовитому цвету, это шагомер, метроном или секундомер для спортсменов. Это его nostalgie память о скончавшейся спортивной карьере.

Дарья была раздавлена и убита. И в этот момент раздались сразу два звука: призывно затрещал мой мобильник и кратко пискнул сам оранжевый брелок на подоконнике. Первым делом я взяла в руки его: на экранчике мигали три числа — два очень длинных, одно короче. И вдруг я их вспомнила: они были очень похожи на GPS-координаты. Такие же были у меня в навигационной программе смартфона с тех давних пор, как я с восторгом неофита разыскала офис на спутниковой карте Москвы, напоминающей разжиревшую инфузорию.