Лена Сквоттер и парагон возмездия

— Теперь насчет сектантов, — продолжила я. — Какая разница, как, где и в кого верить? Вера — это вера. Или есть, или нет. Будь ты хоть мусульманином, хоть православным, хоть мормоном, — твоя страховка будет выплачена одинаковыми купюрами, независимо от того, с какой из страховых компаний ты связался. Я не спорю, любая крупная компания, которая возникла не вчера и имеет впечатляющей background, гораздо более надежна в плане конечных выплат. Но и у маленьких развивающихся есть свои плюсы! По крайней мере они вынуждены бороться за имидж и заманивать клиентов рекламными акциями, соблазнительными бонусами и легкими условиями. Споры, какая страховка лучше, так же абсурдны, как и идея застраховаться в двух разных фирмах. Поэтому не придавай серьезного значения, в кого именно верить! Важно выбрать для себя одного страховщика, чьи условия больше симпатичны или менее обременительны, и выполнять их! И ты получаешь гарантию сохранности имущества, ценнее которого у тебя никогда не было и не будет — своей души. Каким же надо быть идиотом, чтобы не понимать таких элементарных механизмов? Я тебе скажу честно: мне, как любому религиозному человеку, отвратительны неверующие. Это просто тупые животные, неспособные думать о будущем и гордящиеся этим фактом. Честное слово, они все до единого достойны своей Дарвиновской премии! А вовсе не Иисус, как им кажется! Но мы, верующие, — дело другое. Казалось бы, в наших интересах помалкивать о Боге, чтобы снизить конкуренцию. Но здесь нельзя забывать о баллах, которые начисляются за каждого приведенного к вере клиента. Понятно? Я подытожу. Даже если ты атеист по мировоззрению, но если ты умный и приспособленный, ты не можешь оставаться неверующим просто по соображениям корысти и целесообразности! Ты должен подписать план спасения своей души, потому что это, черт возьми, реально дешево! Надо быть слепым, чтобы не видеть: соотношение цена/качество здесь беспрецедентное, поскольку товаром является жизнь вечная, а цена — более чем символическая. Надеюсь, мне удалось наглядно объяснить суть и значение веры даже такому закостенелому атеисту, как ты. Помни: при каждом удобном случае тебе следует пытаться склонить окружающих к своей вере, чтобы продолжать набирать бонусы. Это одна из немногочисленных задач истинно верующего. Пойми: вера в Бога не пустой звук и не возвышенная блажь, а вполне элементарная прагматика, корысть и борьба за целостность собственной шкурки. Теперь ты понимаешь, почему я трачу…

Закончить я не успела — водитель изо всей силы нажал на тормоз, ржавая коробка по синусоиде вылетела на обочину и замерла.

— Вылезай прочь!!! — заорал водитель, оскалившись, хотя глаза его казались несчастными. — Вон отсюда, тварь!!!

Этот неожиданный катарсис был плохим признаком: похоже, я снова перестаралась. Впрочем, это уже было не важно: шоссе со всех сторон обступили новостройки. Тут началась окраина города, где ходили и люди, и транспорт.

— Вон отсюда!!! — повторял водитель.

— Вот она, человеческая благодарность, — произнесла я, нащупывая обломок дверной ручки, хотя голос моей тонул в его воплях. — Вот так и презентуй человеку бизнес-план спасения его души. Ну, и пожалуйста, и пожалуйста, животное…

Я выбралась из жестянки, хлопнув дверцей гораздо сильнее, чем следовало. Труп "Жигуленка" тут же рванул с места, но через десять метров заглох. Дверца распахнулась, словно я ее закрыла неплотно и требовалось хлопнуть заново. Из распахнутой дверцы вылетела наружу какая-то мелочь, желтовато блеснув в свете фонаря. "Будь оно проклято!" — глухо донесся голос, полный отчаяния. Вудуистическое авто взревело всеми потрохами и умчалось.

Подумав, что обронила в машине что-то вроде ключей, я подошла ближе. На обочине лежал золотой крестик на порванной цепочке, а рядом — маленькая иконка. И тут я вспомнила, что пока всю дорогу контролировала в зеркале глаза водителя, мне не пришло в голову как следует разглядеть, что за квадратик в позолоченном окладе болтался под зеркалом… Похоже, я перестаралась со своей агитацией, и одним верующим на Земле сегодня стало меньше.

Часть 5 Анталия

Досье

Возвращаться в Москву из поездок — это всегда shock. Как кухонная вытяжка — пока работает, гула не замечаешь, но когда вспомнишь о ней, протянешь руку и выключишь— по всей квартире разливается блаженство райской тишины. С Москвой — shock наоборот. Пока в ней живешь и вписываешься в ее эпилептический ритм, все нормально. Но когда возвращаешься из поездки, тебя augenblick со всех сторон окружает свойственное лишь Москве суетолпие и хмуророжие. И то слово, что вам сейчас почудилось, — тоже. Такое, что хочется прямо с площади трех вокзалов уехать куда-нибудь снова.

Добравшись до квартиры, я тут же принялась составлять plan дальнейших действий. В ближайших планах у меня была точка в Москве и точки в Анталии. Здравый смысл подсказывал, что первым делом следует проверять координаты в Москве. Зато логика говорила четко: в Анталии.