Лена Сквоттер и парагон возмездия

После этого мы с Жанной не виделись полтора года и снова столкнулись уже в интернете, где я впервые пробовала заработать деньги уже не только киберсквоттингом, но и серьезной сетевой коммерцией. Жанна решила заняться тем же. В отличие от меня ей это удавалось хуже, и Жанна мстила тем, что через банду сетевых дурачков распространяла обо мне в коммюнити самые мерзкие сплетни, какие только могла сочинить. Поскольку Жанна по складу сочинительского таланта была скорее документалисткой, а не фантазеркой, в этих сплетнях отражалась как есть вся ее собственная личная жизнь со всеми ее извращениями, комплексами, обидами и промахами. Я об этом догадалась довольно быстро и без особого труда нашла в кэше Гугля с десяток подтверждений своей догадки, после чего скинула все материалы по Жанне тем же самым сетевым дурачкам, рассудив, что природная жадность рано или поздно заставит Жанну обидеть кого-нибудь из наемников при денежных расчетах, и тогда они распиарят ее материалы бесплатно и с гораздо большим усердием, чем пиарили мои. Я оказалась абсолютно права. Ждать пришлось совсем недолго — все случилось так, как я планировала. Обиженные дурачки радостно взялись за дело и вытащили на поверхность все грязное бельё Жанны, бездарно приврав кое-что и от себя. Жанна была опозорена целиком и полностью, с такой репутацией ей нечего было делать даже в интернете.

Проиграв вчистую схватку в интернете. Жанна долго вынашивала планы мести. И наконец выносила. Она стала вести со мной переписку под видом простого заказчика. Я об этом не догадывалась, поскольку та же самая врожденная жадность не позволила Жанне даже на время фальшивых переговоров предложить мне по-настоящему выгодные условия сотрудничества, и от того переписка наша вышла долгой, напряженной и крайне реалистичной. Все остальное Жанна тоже спланировала с чудовищным злодейством.

Мне поручалось сделать и раскрутить сайт некой строительной фирмы, причем заказчик настаивал, чтобы на баннерах присутствовала фотография конкретной стройки. В то время подручных павликов у меня почти что не было, и большую часть работы я делала самостоятельно. Жанна это знала. Две недели атакуя мой мозг хрестоматийной мантрой о срочности заказа и неповоротливости бухгалтерии, она в итоге прислала мне квитанцию о денежном переводе. Даже в то далекое время я не соглашалась работать без аванса, твердо усвоив, что работа обменивается лишь на деньги, а пустые слова обмениваются на пустые слова и на что иное. Квитанция впоследствии оказалась фальшивой.

Но в тот день я не знала, что квитанция фальшивая, и даже в ответном письме успела поблагодарить заказчика и, повинуясь Momentlaune, зачем-то похвасталась, что теперь куплю прекрасные крокодиловые сапожки, о которых так давно мечтала. Это я сделала, зная по опыту, что такие подробности от партнера-женщины всегда производят на заказчика-мужчину приятное впечатление, разбавляя формализм деловой переписки и вызывая снисхождение и благосклонность при жестких финансовых запросах.

Разумеется, у Жанны, изображавшей менеджера Иванова, мое сообщение о новых крокодиловых сапожках вызвало лишь очередной выброс желчи в кровоток. Но я об этом не знала.

Я действительно уже успела на последнюю наличность купить эти сапожки перед тем, как отправилась фотографировать эту самую стройку по указанному адресу в какой-то адской промзоне за МКАДом.

Стройка оказалась обнесена со всех сторон забором, и сфотографировать ее можно было разве что сверху. Словно бы именно для этого рядом располагалась жилая башня — единственное место, откуда удалось бы сфотографировать поганую стройку. Лифт поднял меня на 22-й этаж, и дальше я пошла по железной лесенке на крышу — открытую и удивительно необжитую местными тинами. Похоже, здесь не ступала нога человека со времен строительства. Как я позже выяснила, дом был муниципальной резервацией, куда выселяли пенсионеров из квартир в центре Москвы.

Итак, стояло лето с тридцатиградусной жарой, но босоножки я несла в пакете, а к чердаку подошла в обалденных крокодиловых сапожках: во-первых — новых, во-вторых — теплых, в-третьих — на огромнейших каблуках. Это меня спасло. У самого выхода на раскаленный битум крыши, на импровизированном пороге в куче строительного мусора и мятых газет был замаскирован здоровенный волчий капкан. Нога осталась цела, а вот правый сапог оставалось только выкинуть.

Мэйби, кто-нибудь другой решил бы, что это случайность. Что капкан установлен на чердаке несмышленой детворой для поимки Карлсона или столетними ветеранами ВОВ для борьбы с местными клошарами. оказавшимися чуть менее успешными в деле выбивания жилплощади у муниципалитета.

Но увы — я слишком хорошо знала Жанну. Это была ее типичная боевая комбинация-двухходовка — громоздкая, ненадежная и абсурдная.