Лена Сквоттер и парагон возмездия

- А вот питерский Дацан как раз ключ, - охотно продолжил Павлик. - У него же тренер родом из Бурятии и был буддистом?

- Ты хочешь сказать, что и мой отец стал буддистом? - удивилась я.

- Как видим, нет, - серьезно ответил Павлик. - Он явно бывал со стариком в Дацане, но буддистом не стал. Иначе он бы ни за что не отправился на ту гору. Он был авантюристом, как и ты. Но буддизм - это ключ. Он кое-что узнал в буддизме, или ему старик рассказал что-то из легенд.

- Так что это за гора? - воскликнула я.

- Скажи мне, - начал Павлик. - Как именно назвал твой отец это место? Он называл его фашистским? Или нацистским? Или местом, где свастика? Это очень большая разница!

Я крепко задумалась.

- Не помню. Что-то в этом роде было сказано, про нацистов что-то: Он был так пьян, что я могла его неправильно понять.

- Выражение Nazi Ort - ты придумала?

- Да. Разумеется. Но не помню почему.

- Ну так знай: он называл это место - местом свастики, - заключил Павлик. - А фашисты тут ни при чем. Место свастики.

- Ну? - воскликнула я в нетерпении. - Что это за место?

- Все оказалось просто, - иронично продолжил Павлик. - Я набрал в интернете «фашистская гора», «место свастики», «гора свастики»: Не пробовала?

- Нет.

- А вот я попробовал и нашел сразу. Знаешь, не так-то много мест на Земле, где еще творятся чудеса. Про воронежские речки и тамбовские леса нету таких знаменитых мистических легенд. А вот в буддизме, и в индуизме, и в ламаизме, в религии Бон - везде есть упоминание о священной горе, которая находится в центре мира, и с нее берут начало четыре великие реки. Именно там живет божество, именно там якобы находится страна Шамбала, и все такое. Это все одна гора, которую искали и Рерих, и Блаватская, и все, кто интересовался восточной мистикой. В мире только одна священная гора, на которую человеку подниматься категорически запрещено. И, как утверждает нам Википедия, ни разу ни один человек за всю историю мира не ступал на вершину этой горы. Хотя около нее постоянно кружат толпы паломников.

- Я никогда не слышала про какую-то особую неприступную гору, - удивилась я. - Эверест, что ли?

- Нет, не Эверест. Это действительно странно, что никто из нас о ней не слышал. Но даже если ты просто наберешь в интернете «священная гора» - ты сразу найдешь ее название. И в Дацане тебе могли о ней рассказать, и где угодно. Это действительно самая известная гора для всех тех, кто хоть немного посвящен. Но, что самое интересное, эта гора называется «гора свастики».

- Павлик, я тебя обожаю! - воскликнула я.

Часть 9 Небо над Поднебесной

Пекин

В Китае человек начинает ощущать себя попавшим в муравейник. Это не сравнить с голодными взглядами турков или милым вниманием жителей Ельца к двум девушкам, одетым регулировщицами тридцатых годов. Это именно муравейник: они маленькие, их много, и жизнь кипит. Ощущение, что вокруг тебя днем и ночью миллионы глаз, ушей, рук, сердец и задниц, необычно для русской туристки, даже если она выросла в Москве. Про Москву китайцы почти ничего не знают. Им наплевать на все наши мировые новости, Голливуд, интернет и прочие диковинки дальних малонаселенных земель - у них здесь своя ойкумена, и плевать им на нас еще больше, чем москвичам плевать на тех, кто за МКАДом. И, разумеется, никто здесь не знает английского.

Поэтому таможню я проходила сложно. Сперва мои баулы тревожно обнюхали семь миниатюрных полицейских и два дерганых пекинеса на поводках - искали наркотики. Я когда-то читала в интернете, будто по китайским законам за любые наркотики полагается смертная казнь с немедленным разбором на органы для пересадки: при таком миллиардном населении под управлением компартии человеческая жизнь не представляет никакой ценности. В статье той, ссылку на которую я нашла, кстати, в блоге Жанны, утверждалось, что законы эти касаются всех, даже иностранцев. И что немало юных голландок поплатились сердцем, печенью и костным мозгом за то, что не потрудились встряхнуть перед турпоездкой свою дамскую сумочку на предмет завалившихся под подкладку косячков. Вероятно, существовал способ обмануть пекинесов и провезти в Китай порцию листьев коки, чтобы жевать во время полета на гору, как это принято у высокогорных народов для адаптации к горной болезни. Или хотя бы кокаин, чтобы сделать из него обратно листья коки, натерев им какой-нибудь местный лопух. Но я не стала рисковать и всерьез об этом не задумывалась.

Багаж мой был невелик, и у меня, of course, имелись красивые и лаконичные ответы по каждому предмету, но все они оказались не нужны, потому что даже таможенники в аэропорту катастрофически не знали английского.

- Forest time? - спрашивала меня барышня со злыми партийными глазами.

- No forest! - отвечала я. - Shoping and museum! Туризм, блин!

- Forest time China? - допытывалась барышня как автомат.

- WTF? What is forest time?

- Forest time! Are you forest time? - В отчаянии таможенница начинала загибать пальцы: - Forest time, second time, third time: Are you forest time in China?