Лена Сквоттер и парагон возмездия

Впрочем, меня в полумраке фирменного америкен-бара интересовал не быковатый Гена у стойки, не шумная компания студентов, не два гортанных иностранца и не пожилая пара мятых жизнью аудитора и аудиторши из тех, что безуспешно пытаются устроить свою личную жизнь регулярными совместными ужинами, но никак не готовы оформить, наконец, свою лирическую сделку, взяв друг дружку на баланс.

Я огляделась снова. По залу плыл табачный дым и запах копченой курицы, волочили свои длинные целлюлитные конечности немолодые официантки, одетые в короткие ковбойские юбчонки. Из крепко спрятанных под потолком колонок старательно хрипел Chris Rea свое знаменитое «блюю в кафе» - одновременно дурной и обаятельный, безвкусный и стильный, примитивный как улитка, но искренний как тетерев. Такой, in general, как и вся Америка, которую я тоже не готова идеализировать.

Поскольку я не знала, как выглядит xDarry, а мобильного номера он не прислал, я надеялась, что xDarry меня окликнет сам. Но я резонно предполагала, что хакер такого уровня в реальной жизни должен выглядеть ярко и вызывающе, а ничего похожего в баре не наблюдалось.

- Леночка, - послышалось из дальнего угла. Я обернулась.

За столиком сидела полная женщина сорока лет в нелепой кепке с пимпочкой, напоминавшей антенну. На ней была кофта с оторочкой из сизого меха, а на крупном носу-картошке сидели маленькие круглые очки с громадными диоптриями. Она курила здоровенную вонючую сигару, а перед ней стоял почти пустой бокал темного пива. Голос у нее был тягучий и с хрипотцой, но улыбка - доброй и уютной.

- Леночка, - повторила она, качнув сигарой. - Логинься уже за столик.

- xDarry? - изумленно переспросила я. Дама поморщилась.

- Теперь, когда ты знаешь, как я выгляжу, называй меня Тамара. Лучше Тома. Какое пиво будешь?

- Мартини со льдом.

Тома улыбнулась.

- Я в твои годы тоже любила мартини: - проговорила она задумчиво.

Я покусала губу.

- xDar: э, Тома, а вы: ты: можешь продемонстрировать, что это действительно: ты?

На лице Томы появилось веселое оживление.

- Записывай, Леночка. Два, эф, жей - с точкой, игрек: Дальше диктовать?

Это был пароль моего нотика. Я кивнула и рассмеялась.

- Не похож я на хакера? - спросила Тома.

- Я представляла иначе, - призналась я.

- Но ведь и ты не слишком похожа на сетевую аферистку, - заметила она и продолжила: - Ну а на кого я похож?

Я задумалась, но так и не нашла, что ответить.

- Не знаю, Тома. Наверно, на чью-то маму.

Тома засмеялась.

- Так у меня трое, - сказала она. - Старшему - восемнадцать.

Видимо, у меня так вытянулось лицо, что Тома засмеялась снова, а, отсмеявшись, продолжила:

- А ты небось думала, что мне четырнадцать, у меня на голове гребень, и я катаюсь на мотоцикле? Или что я ботаник в роговых очках?

Я пожала плечами:

- Не совсем так, но я думала, ты крутой хакер, и все такое.

- IT-developer, - поправила Тома, - с большим experience в таких серьезных проектах, куда нет доступа малолетним скрипткидам, которые называют себя хакерами.

- Тома, а расскажи о себе? - попросила я. Она задумалась и долго пускала дым в потолок.

- Да что обо мне рассказывать? Ничего интересного. Родился во Владике. Учился. Работал. Читал документации. - Она упорно говорила о себе в мужском роде, как делала это в наших сетевых переписках, и в этом был какой-то шарм. - Вышел замуж. Уехал в США. Родил сына и двух девочек-двойняшек. Работаю. Вот, в Москве случайно за последние десять лет - предложили один стартап интересный. Но не вышло.

- А взломы? - удивилась я.

- Да брось, какие взломы? - улыбнулась Тома. - Я уже лет двадцать этим не занимаюсь, своей работы хватает.

- Но ты же мне столько раз помогала:

- Тебе - да, помогала по ерунде. Да разве же это взломы? Знала бы ты, что такое настоящие взломы: - Тома задумалась и выпустила одно за другим несколько колечек дыма. Они поднялись и слились с накуренным сумраком. - А помогала, потому что ты мне нравишься чем-то, Ленка. Бегаешь, бьешься головой об стены и так искренне радуешься всему, наступаешь на все подряд грабли: Сама такой была в юности. Ты мне как дочка, что ли.

Я изумленно подняла брови.

- Обиделась? - улыбнулась Тома. - Ну? Это ты зря. Я ж тебе в душу не лезу, а просто помогаю, чем могу. Совершенно, как ты знаешь, бескорыстно.

Мы помолчали.

- Слушай, - спросила я. - А вот это все твое - дети, семья, работа, муж: Тебе нравится такая жизнь? Тебе не скучно?

Она отрицательно помотала головой, но ответила:

- Скучно. Служба, дом, дети, служба, дом, дети: Но в этой скуке совсем другая радость. И эту радость ты не станешь менять на понтовые дефейсы новостных сайтов, мотоцикл с орущим бумбоксом, криминал и адреналин. Потому что скучным уже кажется это. Другая радость, понимаешь?

- Разве это называется радость? - возразила я. - Это называется старость.

Тома покачала головой.

- Нет. Совсем не старость. Ты же не считаешь себя старухой, перестав целые дни скакать во дворе в классики?

- Это другое, - возразила я.

- Нет, - усмехнулась Тома, - просто этого не поймешь, пока не вырастешь. Научись ценить каждую минуту и радоваться жизни, тогда расти будет приятно.