Лена Сквоттер и парагон возмездия

Однако иного шанса уехать отсюда не было, и пришлось забраться в кабину. Меня не слишком пугал маньяк-расчленитель - после всего, что я пережила в лесу, такой эпилог дня уже казался вполне органичным. В конце концов, с маньяками человеческой породы я умела справляться. Пугала тоскливая перспектива вместо отдыха в кабине, лишенной комаров, волков и болот, всю дорогу до города вести активный церебральный прессинг этого животного, из той породы, что не боится ни милиции, ни уголовных авторитетов, а разве что сектантов да страховых агентов.

Для начала я молча сняла шейный платок и повязала на голову как косынку. Колер платка был далек от необходимой черноты, но сейчас это не имело особого значения.

- Вам холодно? Могу закрыть окно: - Мужчина удивленно повел бровями в сторону обломанных рукояток, и параллельно зашевелились усы, словно внутри черепа они были связаны с бровями проволокой.

- Грешно ездить простоволосой под крышей авто, - сообщила я кротко.

Мужчина ничего не ответил, хотя, как мне казалось, должен был. Несколько минут мы ехали молча.

- Вы не спросили, куда я еду, - наконец вымолвил он.

- Вы едете в город. Я помолила Господа, чтобы он мне послал попутное авто, идущее в город, и чтобы водитель оказался человеком верующим, и взял недорого. И вот я здесь. Спасибо вам. Спасибо Господу.

- Девушка, так вы верующая? - удивился водитель.

- Разумеется, верующая. А вы разве нет? - Я приняла изумленный вид. - Как же так? Разве же может человек существовать без веры? Без веры человек слеп, никчемен и ничтожен. Помните, как сказано в Евангелие от Иакова? «Да воздаст Сущий по вере, ибо не вера греха ведет в геенну огненную, но безгрешность веры есть поводырь твой и пастырь, ибо такова воля Отца небесного и Сына его:» - Первые минуты после входа в образ импровизации обычно давались мне без необходимой легкости.

- От кого Евангелие? - переспросил водитель.

- От Иакова, одного из двенадцати апостолов. Это апокрифы, которые не все признают. Но как можно отвергать писание одного из апостолов?

- Вы сектантка? - наконец догадался водитель, глянув на меня с подозрением и любопытством.

- Это не имеет никакого значения. Я обиженно поджала губки. - Господь сделал нас равными и дал нам веру. Я верую в Иисуса Христа Спасителя Единого.

- А почему вы не носите крестик? - начал было водитель, но я перебила:

- Понимаете, Бог- это спасение. Это очень просто, я сейчас объясню. Наша жизнь коротка и полна страданий. Она кончится, но душа бессмертна! Впереди нас ждет жизнь вечная, полная либо блаженства, либо страшных мук в Аду. Бог хочет, чтобы мы пришли к нему. Бог любит нас и хочет сделать так, чтобы мы спаслись! Но не все дают ему этот шанс. Я ведь тоже когда-то была неверующей, как вы! Я тоже когда-то полагала, будто труд сделал из обезьяны человека, лень сделала из обезьяны свинью, беготня сделала из обезьяны коня, и так далее по Дарвину. Я родилась в семье атеиста, коммуниста, секретаря райкома: - Я поймала в зеркале его изумленный взгляд и осознала промах: на возраст райкомовской дочки я никак не тянула. - Лишь благодаря Господу я выгляжу на тридцать лет моложе. К тому же я была очень поздним ребенком, - добавила я. - Послушайте дальше. Мои строгие родители не позволяли мне думать о Боге. Знаете, как говорил мой отец? - Я сделала паузу, с удовлетворением почувствовав, что вошла в форму и полностью контролирую это несчастное авто со всем его содержимым.

- Как?

- Мой отец говорил: Бога нет, дочь моя. Если бы он существовал, наш мир бы не выглядел так ужасно. Все свидетельства существования Бога недостоверны.

- Недостоверны?

- Так говорил мой отец. Если бы Бог существовал, он бы не проявлял свою волю столь редко и по таким пустякам. Умный человек, говорил мой отец, не может быть верующим. Лишь закон природы, случайный слепой закон природы действует над нами! Мы все появились вовсе не Божественной волей, а в результате векового естественного отбора, в жестокой конкурентной борьбе, где выживал самый приспособленный. Вовсе не божественная десница подарила человеку разум, а лишь умение прогнозировать и смотреть в будущее, чтобы выжить. Так говорил мой покойный отец.

- Ваш отец умер? - спросил водитель.

- Ему примотали скотчем колени ко лбу, вставили в задницу семидесятимиллиметровый снаряд от пушки и сбросили капсюлем вниз на бетон с третьего этажа: - Определенно я чувствовала прилив вдохновения.

- Почему?! - изумился водитель, начиная нервно топтаться волосатыми пальцами по баранке, обмотанной мерзейшей изолентой.

- Люди не ведают, что творят. В начале девяностых он занимался большим бизнесом. Очень большим. Что-то с торговлей оружием. Теперь я сирота. Поверите ли, у меня нет ни копейки.

- От отца совсем ничего не осталось? - участливо спросил водитель.

- Нашли только нижнюю челюсть.

Водитель открыл рот и закрыл. Искусству давать не те ответы, которых ожидает собеседник, я научилась еще в школьном классе информатики, впервые попав в чат.

- Вы не подумайте, - произнесла я, выдержав необходимую паузу, - мой отец был очень хорошим человеком.

- Я и не думаю: