Я хожу по квартире, поднимаю мебель, сметаю с пола осколки. Делать это очень нудно. Тем более что на работе придется всю ночь заниматься почти тем же самым. Несмотря на то, что уборка – это фетиш Алисы, на работу хожу чаще всего я. Мы работаем помощниками лекарей в обители Высшей Силы на окраине города. Там живут старые и больные люди, которым осталось недолго. Магическое правительство регулярно выделяет нам определенные суммы денег, не слишком большие, поэтому мы еле сводим концы с концами.
Вообще, у нас с Алисой еще более-менее привилегированное для сервкуров положение, потому что мы окончили обитель, а не школу сервкуров. Поэтому получаем мы немного больше, чем остальные, и работаем только на одном более-менее нормальном месте.
Я нахожу на столе Алисы письмо от отца. Перечитываю его еще раз. Неужели Алиса хотела скрыть от меня то, что этот человек смог нас найти? Я чаще всего, знаю, что она делает, но редко могу вмешаться. А вот она никогда не знает, что делаю я. Обычно это мне только на руку.
Хоть стреляйте, не хочу я ему верить и все, никак не могу себя заставить. Старикашка нас бросил, а сейчас, очевидно, впал в маразм и хочет использовать все упущенные возможности. Казалось бы, его мотивы очевидны, особенно если его загнали в угол. Ничего, ему осталось совсем немного, я думаю. Как-нибудь переживет.
Я не знаю что именно, но что-то меня определенно настораживает в этой истории. Я еще раз пробежалась глазами по строчкам. Мне не нравятся его постоянные отсылки к тому, что было три года назад. Я прекрасно помню, что тогда случилось. До сих пор в кошмарах снится, как молодого и симпатичного юношу до потери сознания избивают на площади кнутами и магическими заклятьями, чтобы раны заживали дольше. Хорошо, что его хоть в живых оставили.
За этими мыслями я не замечаю, как приходит время спешить на работу. Добираться мне относительно недалеко, поэтому я забираю остатки еды из кухни и выхожу. Когда Алиса проснется, то пусть сама подумает о том, что есть. Быть может, это вернет ее к реальности.
По дороге у меня находится еще немного времени подумать, и я вспоминаю, что еще насторожило меня в письме. У Алисы проблема с самоидентификацией, поэтому она часто путает местоимения. Лений тоже использует это по отношению к нам. Он просто повторяет ее манеру письма, чтобы понравиться, или он понял, в чем проблема? Черт, это слишком сложный вопрос.
Я прохожу по коридорам обители, стремительно пустеющим, захожу в специальное помещение для сервкуров, переодеваюсь и иду к главному помощнику, чтобы она сказала, что мне делать этой ночью. Ничего нового я у нее не узнаю, она просто перечисляет мои обычные обязанности.
Ночь ничем не примечательна, времени подумать о Лении у меня не находится. Утром я возвращаюсь к главной помощнице, чтобы она подписала мне чек, по которому мне выдали бы деньги за отработанную смену. Она женщина добрая и приветливая, поэтому всегда подписывает, даже если я работаю не лучшим образом. В этот раз она почему-то перестает улыбаться, когда я подхожу. Мне это не нравится.
– Ох, дорогая! Ты выглядишь не очень сегодня.
– Да нет, что вы. Был немного неудачный день, да и спать уже охота.
– Тогда я расстрою тебя еще больше. Только что заступившие в смену помощники нашли женщину из палаты, где лежала твоя мать, мертвой. Она просто умерла во сне. Какая прекрасная смерть, безболезненная. Она не мучилась. Просто закрыла вечером глаза, а рассвета уже не увидела. Мне очень жаль, ведь ты так часто с ней разговаривала. Наверное, ты привязалась к ней за эти годы.
– Да, – отвечаю я, – я к ней привязалась. Очень странно, я заходила к ней вечером. Она нервничала почему-то, но была в полном порядке.
– Вот так вот бывает, дорогая, – говорит главный помощник, подписывая чек. – Отправляйся домой и выспись, хорошо?
– Да, да. Спасибо вам!
Я переодеваюсь и иду домой. Я привязалась в Дане, так звали ту женщину, это да. Тут главный помощник права. Даже не знаю, почему. То ли потому что она лежала в палате матери, то ли из-за того, что только я запомнила, что ее схватили на площади во время казни того парня. Ну не казни, а бичевания, без разницы. Алиса, кстати, к ней тоже наведывалась. Она, наверное, из-за матери.
Меня догоняют воспоминания. Я припоминаю, что я сегодня не один раз заходила к Дане. Я пришла к ней позже, ночью. И тогда она была не в порядке. Кажется, у нее начался приступ. Она о чем-то рассказывала. Почему я не помню, о чем? Почему я не помню, что было дальше? Неужели… Нет, быть такого не может, глупости.
Я подхожу к дому и вижу, как на пороге сидит и терпеливо ждет Лузана. Вот она – образец истинной сервкурки. А наша семейка никогда не вписывалась в нужные рамки. Возможно, из-за папаши. Теперь я найду ответ на это.
– Привет, Алиса! Я принесла письмо! Мне ждать ответ сейчас?
Ладно, черт с ним. Отвечу я. И Алисе об этом знать вовсе не обязательно.
– Да, отлично. Пойдем, подождешь на кухне. Сможешь сама себе чай сделать? У меня нет сил после работы.
– Без проблем.