Ленин. 1917-02

После получения проездных документов Троцкий, стремясь попасть в Россию как можно раньше, решил, что раз в британском посольстве получено "добро", путешествие на норвежском судне пройдёт так же спокойно, как и на американском. Возможно, это было ошибкой.

На морях традиционно, особенно теперь, в военное время, господствовал британский флот. Соответственно досмотру британцев подвергались практически все суда. Правда, американцев они всё же досматривать избегали. Уже в то время Штаты были достаточно авторитетны, а их вступление в войну на стороне Антанты – весьма вероятным. Зачем портить отношения с такой державой?

Но ещё раз, Троцкий решил, что большой беды не будет, если он с семьёй поплывёт на норвежском судне. Корабль “Христианиафиорд” отходил из Нью-Йорка ровно через два дня после того, как все проездные документы были получены. Билеты на него ещё были – и Лев Давидович решился.

Никто не знает, насколько безоблачным было бы путешествие, если бы Троцкий немного выждал и отплыл на американском судне. Британская разведка работала неплохо, и вряд ли сведения о том, на каком корабле плывёт известный русский революционер, прошли бы мимо неё.

Но ещё вопрос – стали бы британцы досматривать американский пароход, на котором не было бы, возможно, представителей партии большевиков, известных своей антивоенной позицией. Троцкий ведь большевиком тогда не был.

Разумеется, после Февральской революции все партии, бывшие при царизме вне закона, стали легальными – и большевики в том числе. Соответственно, никаких законных препятствий для любых граждан России, следующих на родину, не было. Но у британцев были и свои соображения.

Временное Правительство, сменив у власти царя Николая, участие в войне продолжало. Таким образом, Россия по-прежнему оставалась союзницей Великобритании, и та желала бы, чтобы так продолжалось и впредь. Поэтому возвращение в Россию представителей партии, ратующей за выход из войны, представлялось Лондону нежелательным. Стало быть большевиков на пути следования могли интернировать, да и к представителям остальных революционных партий отношение было настороженным.

На беду Троцкого на “Христианиафиорде” находилось пятеро большевиков, плывших, как и он, назад, в Россию. И британцы об этом знали.

Но вернёмся к нашим героям.

Троцкий стоял у борта “Христианиафиорда”, улыбаясь и провожая глазами панораму Нью-Йорка. Корабль только что отчалил и ещё свежи в памяти были прощальные речи, цветы, музыка. Он с семьёй – на пути в Россию. В страну революции! На Родину!

Вспоминалось прошлое.

1896-й год. Лёве, тогда ещё Бронштейну, семнадцать лет. Город Николаев. Первые революционные кружки, пропаганда среди рабочих. В восемнадцать лет – участие в создании Южно-Русского Рабочего Союза. Первый арест. Первая тюрьма. В канун двадцатилетия – первая ссылка в Иркутскую губернию. Знакомство с работами классиков марксизма … и с членами Российской Социал-Демократической Рабочей Партии. РСДРП.

Да, тогда ещё не было большевиков и меньшевиков. Плеханов, Мартов и Ленин состояли в одной партии. И Урицкий с Дзержинским, с которыми и познакомился юный Лёвушка – тоже.

Делать в ссылке было кроме самообразования особо нечего, и юный революционер начинает писать. На удивление хорошо и плодовито. Вскоре его статьи начинают печататься в иркутской газете “Восточное Обозрение”, а там и вообще появляются в Европе. Ещё раньше начинаются публичные выступления – и тут дело спорится весьма успешно.

Верхушка РСДРП не может не обратить внимания на появление столь яркой личности в революционном движении – и Лёвушке Бронштейну организуют побег. Вот тогда-то и появляется Лев Троцкий. В фальшивый паспорт, изготовленный для побега, Лёва навскидку вписывает фамилию старшего надзирателя одесской тюрьмы, где уже успел побывать.

Вот ведь ирония судьбы – фамилия старшего надзирателя ныне – одна из самых известных в революционном движении. Впрочем, мужик был неплохой … для надзирателя, да и не известно, жив ли он сейчас – почти двадцать лет минуло.

Ну да ладно, Бог с ним, с надзирателем. Главное, тогда, совершив с помощью новых товарищей успешный побег … через всю Россию, а затем Европу, он попал в Лондон – и сразу очное знакомство с Лениным.

В Лондон – из Цюриха через Париж – Лёва приехал осенью 1902 года, где-то в октябре, ранним утром. С английским языком у него было тогда не очень, и маршрут кэбмену пришлось объяснять наполовину жестами. Впрочем, нашёлся адрес, написанный на бумажке.

Лёву еще в Цюрихе инструктировали, что нужно стукнуть три раза дверным кольцом. Дверь открыла Надежда Константиновна, которую, надо думать, он своим стуком поднял с постели. Час был ранний, и всякий более обращающий внимание на приличия человек посидел бы спокойно на вокзале час-два, вместо того чтобы ни свет ни заря стучаться в чужие двери. Но Троцкий был ещё полон зарядом своего побега из Верхоленска.