Ленин. 1917-05

Да, конечно, – думал Ленин, – нам, по большому счёту, на крестьянство наплевать, ибо в Петрограде его представителей нет, а вопросы власти решаются именно здесь.

Но не следует забывать, что солдаты-то как раз в Питере есть, а это в большинстве своём бывшие крестьяне. Да, служба в армии их сильно изменила, но интерес к судьбе деревни остался. Сейчас, в военное время, в российской армии служат около четырнадцати миллионов, соответственно, точно больше двенадцати миллионов – бывшие крестьяне. И у каждого ружьё! Не фунт изюму!

Поэтому нам, большевикам, нужно как-то проявить свой интерес к крестьянству. Готовность облегчить его положения. Всё равно это только слова. Пока мы, большевики, не у власти, никто исполнения обещаний от нас, естественно, не потребует. Ну а когда мы власть возьмём … ну, там и посмотрим.

Сейчас крестьянство – вотчина эсеров, которые в числе наших основных соперников. Они, эсеры – наследники народников, потому в деревне их авторитет очень высок. Чем можно этот авторитет поколебать … или лучше повысить наш авторитет? Ну, конечно, нужно оказаться радикальней в основном вопросе, который волнует каждого мужика в первую очередь. В вопросе о земле.

Так. У эсеров в программе записано требование передачи помещичьих земель в руки крестьян через крестьянские комитеты. Ну и прекрасно. И мы внесём в свою, большевистскую программу то же самое. Для нас лично от этого ничего не изменится. Не свою землю раздаём, помещичью. И не сегодня.

Да, это хорошо … причём очевидно. Странно даже, что не пришло в голову раньше. Сейчас же составить Открытое Письмо к Съезду этих самых Крестьянских Советов, завтра на очередном заседании ЦК его протолкнуть – и уже как мнение всей партии огласить на Съезде.

Ладно. Хорошо. Но недостаточно. Мы просто окажемся на одной с эсерами позиции по земельному вопросу, но те останутся в деревне властителями дум. Поскольку крестьяне их знают давно. И верят.

Нужно изобрести что-нибудь более радикальное. Чтобы оказаться в вопросе о земле бОльшими радетелями за мужика, чем эсеры. Ладно, поразмыслим.

7 мая 1917 года

В этот день Ленин обратился с открытым письмом к делегатам Всероссийского Съезда Крестьянских Советов, в котором изложил политику партии большевиков по вопросам о земле, о войне и об устройстве государства. Насчёт войны и устройства государства делегаты съезда ничего нового не узнали. Позиция большевиков была давно известна – “Империалистическая война должна быть немедленно прекращена”, “мир без аннексий и контрибуций”, “вся власть Советам”.

Но вот по вопросу о земле Открытое Письмо несколько вышибло почву из под ног эсеровской партии. Программа большевиков теперь повторяла, собственно, аграрную часть программы эсеров – “передача земли в собственность крестьянам через крестьянские комитеты”.

10 мая 1917 года.

Судьба благоволила планам Ленина перетянуть Троцкого на свою сторону. Уже через шесть дней после приезда того между ними остоялась встреча. Причём по инициативе Троцкого – уже как лидера небольшой фракции. Фракции “межрайонцев”.

Термин “межрайонцы” появился ещё на том памятном Втором Съезде РСДРП в 1903-м году, где партия раскололась на две части – большевиков и меньшевиков. Странно, что этот раскол вызвал такие страсти, бешеные дискуссии, ожесточённые споры, в ходе которых неоднократно доходило до оскорблений.

Основная разница в платформах новоиспечённых партий заключалась всего лишь в Пункте Первом Устава, где определялось – кого считать членом партии. Ленин требовал, чтобы членом партии мог считаться только тот, кто принимает платформу партии, платит взносы и главное – подчиняется партийному руководству.

Мартов, лидер меньшевиков, считал, что членом партии может считаться к тому же любой, кто платформу партии просто поддерживает, хотя бы в главном. О подчинению руководству этих самых поддерживающих речь, разумеется, не шла.

На самом деле эта разница была ещё менее принципиальна, ибо поддерживающие, по мысли Мартова, права решающего голоса всё равно не имели – только совещательный.

Тем не менее даже такое различие в подходах привело к тому, что вместо одной партии появились две, которые пошли далее уже разными путями, и различие в их точках зрения по конкретным вопросам позже бывало зачастую действительно принципиальным

Но на Втором Съезде, различие взглядов ещё являлось незначительным. Поэтому небольшая часть делегатов раскола просто не приняла, оставшись таким образом между большевиками и меньшевиками и призывая тех и других одуматься и остаться единым целым.

Этих сторонников единства назвали “межрайонцами”.

Небольшая их фракция была и в Петроградском Совете.

Ещё до приезда Троцкого фракция начала склоняться к идее об объединении с большевиками. Дело в том, что их мнение по вопросу об отношении к войне и соответственно к Временному Правительству, эту войну продолжавшему, резко отличалось от мнения меньшевистской фракции в Совете. Но полностью совпадало с большевистской!