Ленин. 1917-11

Каменев недаром выбрал газету Горького для этой публикации. Узнав о готовящейся попытке восстания, Алексей Максимович пришёл в ужас и в том же выпуске газеты появилась его статья "Нельзя молчать".

Он писал: "Всё настойчивее распространяются слухи о том, что предстоит выступление большевиков. Вспыхнут все темные инстинкты толпы, раздраженной разрухою жизни, ложью и грязью политики – люди будут убивать друг друга, не умея уничтожить своей звериной глупости".

Горький предлагал ЦК большевиков опровергнуть слухи о восстании, если этот ЦК не стал "орудием в руках бесстыднейших авантюристов или обезумевших фанатиков". "Обезумевшим фанатиком" Горький считал Ленина.

19 октября 1917 года

Ленин был взбешён статьёй Каменева в газете. На Горького он вообще не обратил внимания – писатель есть писатель, да и пишет он всего лишь."Ходят слухи". Иное дело – Каменев и, видимо, Зиновьев, на которого Лев Борисович также сослался в своей статье. Они – свои и, разгласив в прессе планы Ленина и ЦК о восстании буквально накануне, совершили предательство.

Ленин писал в ЦК: “Зиновьев имеет бесстыдство утверждать, что партия не опрошена и что такие вопросы не решаются десятью человеками. Каменев бесстыдно кричал: "ЦК провалился, ибо за неделю ничего не сделано" (опровергнуть я не мог, ибо сказать, что именно сделано, нельзя).

Каменев и Зиновьев выдали Родзянко и Керенскому решение ЦК своей партии о вооруженном восстании. Ответ на это может и должен быть один: немедленное решение ЦК: ЦК исключает обоих из партии. Мне нелегко писать про бывших близких товарищей, но колебания здесь я считал бы преступлением. Изменником может стать лишь свой человек"

Видимо, из осторожности, Ленин с этого момента перестаёт ходить на заседания ЦК вплоть до 25-го числа – даты восстания. Неизвестно, какие выводы сделает Керенский из статьи Каменева, но бережёного Бог бережёт.

На самом деле даже статья Каменева не могла остановить свержение Временного Правительства. Большевистская машина работала неумолимо, и остановить её было невозможно.

Но Ленин был прав в том смысле, что опасность могла угрожать лично ему. Ведь официально Владимир Ильич по-прежнему находился вне закона, а значит, правительство могло возобновить его поиски и даже дать неофициальные инструкции о физической ликвидации при задержании.

Разумеется, даже в этом случае Троцкий довёл бы дело до конца, но в свете изложенного то, что Ленин перестал в эти дни появляться на заседаниях ЦК, было вполне логичным поступком.

А фактическому организатору и руководителю Троцкому такое не грозило. Власть Петроградского Совете в Петрограде была уже намного сильнее власти правительства, а Лев Давидович являлся Председателем Совета.

20 октября 1917 года

На заседани ЦК обсуждалось заявление Ленина о Каменеве и Зиновьеве. Владимир Ильич отсутствовал. Обвиняемые тоже. Присутствовали Троцкий, Сталин, Дзержинский, Свердлов и другие. Мнения разделились.

Свердлов считал, что ЦК не имеет права исключать из партии, но следует принять продекларированное Каменевым в статье заявление о выходе из ЦК.

Сталин предлагал ничего в данный момент не предпринимать, а на крайний случай отложить вопрос для решения позже на пленуме.

Троцкий заявил, что отставка Каменева должна быть принята.

В результате прений предложение Ленина об исключении Каменева и Зиновьева из партии отклоняется, но отставка Каменева, как члена ЦК, принимается. То есть победила точка зрения Троцкого и Свердлова.

21 октября 1917 года

Состоялось собрание полковых и ротных комитетов всех частей армии и флота столицы. Доклад "О текущем моменте" сделал Троцкий. Результат: Петербургский гарнизон окончательно признал единственной властью Совет, а непосредственным начальствующим органом Военно-революционный комитет.

22 октября 1917 года

Петроградский Совет разослал по всем частям гарнизона телефонограмму, в которой говорилось:

"Никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Военно-Революционным Комитетом, не действительны". Одновременно ВРК выпустил прокламацию и к населению Петрограда:

"В интересах защиты революции нами назначены комиссары при воинских частях и особо важных пунктах столицы и ее окрестностей. Приказы и распоряжения, распространяющиеся на эти пункты, подлежат исполнению лишь по утверждению их уполномоченными нами комиссарами. Комиссары как представители Совета неприкосновенны"

В тот же день последняя воинская часть, ещё остававшаяся верной Временному Правительству, которая совсем недавно отказалась принять и признать посланного Троцким комиссара – гарнизон Петропавловской Крепости – после выступления лично Троцкого перешла на сторону большевиков. Гарнизон почти единогласно принял резолюцию о советской власти и о своей готовности восстать против правительства.

В крепости хранилось около 100 тысяч винтовок. Одной речи Троцкого перед солдатами хватило, чтобы большевики их заполучили.

Переворот в Петрограде не только созрел, но и перезрел.