Ленин

В один день он строил планы военной диктатуры царского генерала Корнилова, назавтра разоблачал его, объявлял врагом родины и оставлял его почти без прав.

Призывал к новому наступлению на фронте, присягал, что Россия выполнит свои обязательства перед союзниками и выдержит до победного конца; одновременно все более глубоко бросал армии зерна деморализации, льстил солдатам, обещал то, чего не мог исполнить; оговаривал и обманывал. Совещался с чужеземными послами об обороне фронта и через мгновение созывал Демократическое Совещание, собираемое из решительных противников войны. Угрожал с бесстыдной дерзостью, что задушит всякие признаки бунта и неповиновения, а в то же время не знал того, что защищать его будут только ученики военных школ: дети и молодежь, увлеченные пустыми фразами «шутовской революции», а также батальон девушек и молодых женщин, руководимых Бочкаревым.

Керенский не представлял себе и ни реальной ситуации, ни своего влияния, вообразившегося в тиши царского кабинета, ни своих сил. Знал об этом четко кто-то другой. Именно он ходил по мансарде сарая, стоящего на подворье дома рабочего Емельянова, недалеко от Петрограда у станции Разлив.

Был это Владимир Ленин.

Потирал руки, смеялся и говорил товарищам Емельянову и Аллилуеву:

– Старый Крылов написал в одной из своих басен, что «услужливый глупец полезен для врага». Буржуи могут теперь говорить так о Керенском! «Александр IV» был нашим лучшим союзником! Впустил нас в Россию, развалил армию и внушил отвращение к себе в глазах всех. Можем теперь идти и почти голыми руками брать власть. Власти нет. Быть может, нужно будет пострелять из пулеметов в дерзких меньшевиков, но и это не займет много времени!

Владимир Ульянов-Ленин

Фотография. Начало ХХ века

– Нужно немного подождать, Ильич, так как знаешь, что генералы начали действовать, возмущают против нас казаков и создают какие-то офицерские батальоны. Еще не время!

– Знаю! – смеялся Ленин. – Не тороплюсь, так как наше дело с каждым днем направляется на лучшую дорогу! Наши враги сами себя сожрут…

Он писал письма, статьи, прокламации; распространяя подозрительность, возмущение, ненависть, сплетни, клевету, обвиняя правительство и сотрудничающих с ним социалистов в империалистической тенденции; скликая к организации и вооружению; налегая на заключение безотлагательного европейского мира без аннексий и контрибуций, требуя передачи полной власти в гриме во время подполья. рабочим, солдатским и крестьянским советам.

Социалисты-меньшевики, встревоженные растущей революционностью фабричных рабочих, напрягли силы и, наконец, напали на след Ленина. Вождь, однако, был вовремя проинформирован. Он выехал из Разлива и переместился в Финляндию. Остановившись в Выборге, он стал причиной ужасной резни офицеров городского гарнизона, что в это время отозвалось эхом в Кронштадте, где моряки убили своих офицеров и, фактически, завладели крепостью и всем флотом на Балтике.

Кровавый след тянулся за Лениным, и вдруг оборвался. Ужасный человек исчез быстро, как если бы пропал под землей.

В это время он жил спокойно в доме полицмейстера в Хельсинки, Ровио, сочувствующего большевизму и влюбленного в его творца.

Между Лениным и Петроградом вскоре установился близкий контакт. Организовал его и старательно поддерживал социалист Смилга, который также вскоре перевез Владимира как наборщика Константина Иванова в Выборг.

С помощью Смилги он подготавливал финские полки и балтийский флот к борьбе с правительственными войсками, агитировал среди русских солдат, размещенных на границе, вел переговоры с левым крылом эсеров и развернул во всей полноте неистовую агитацию в деревне.

Опасался он тогда авторитета Корнилова, пытающегося разбудить патриотизм и спасти Россию. Знал, что была бы это тяжелая борьба.

– Каким способом осилим боевого даровитого генерала, не имея профессиональных офицеров в своих рядах? – задавал он себе вопрос и ругался ужасно.

Думал об этом день и ночь, не мог ни спать, ни есть.

Дошел вскоре до такого состояния, что в каком-то отчаянном безумии подбежал к встреченному в Выборге полковнику генерального штаба, идущему в окружении нескольких вооруженных казаков, и закричал:

– Товарищ полковник! Перейдите на сторону рабочих, которые раньше или позже победят! Если полковник не пойдет с ними, закончит на виселице или под ударами прикладов. Если он согласится на мое предложение, мы назначим его командующим наших вооруженных сил!

– Как смеешь так со мной говорить, предатель! – крикнул возмущенный офицер и, махнув казакам, приказал, – арестовать этого человека! Препроводить его в суд!

Июльская демонстрация в Петрограде.

Фотография. 1917 год

Казаки окружили Ленина.

Владимир оглянулся и скривил рот. Заметил волочившихся по улице солдат.