Ленин. Алгоритм революции и образ будущего

Революция так дезориентировала интеллигенцию, что многие современники с удивлением говорили о ее политической незрелости и даже невежестве. Так, философ и экономист (тогда меньшевик) В. Базаров заметил в те дни: «Словосочетание “несознательный интеллигент” звучит как логическое противоречие, а между тем оно совершенно точно выражает горькую истину» (см. [220]).

Но все-таки за период 1917-1920 гг. подавляющее большинство населения, включая интеллигенцию и большинство активных противников советской власти, исходя из опыта и реальности сделали рациональные выводы: 99 % примирились и включились в строительство и жизнь СССР, а 1% эмигрировали. Урон в образованном слое был велик, но вскоре и значительная часть эмигрантов стала помогать СССР и морально, и делом. А что же теперь? Уже тридцать лет продолжается, хотя вяло, дезинтеграция и общества, и нации (бывшего советского народа). Ни у какой социокультурной общности не сложилось стремления к какой-то цели и миссии.

Вот важное исследование (2012 г.) уровня эмпатии, которую считают главным психологическим условием успеха проекта, института, типа отношений и др. Из большого списка позиций приведем две: «Был задан вопрос: “Какие отношения между людьми в обществе являются, с Вашей точки зрения, нормальными?”. Для их характеристики предлагалась пара: “взаимопомощь / каждый сам за себя”. Выяснилось, что для подавляющего большинства респондентов (86 %) нормальным в отношениях является готовность к взаимной помощи… После выяснения доминантной нормы, был задан вопрос: “С учетом данного Вами ответа, являются ли отношения между людьми в сегодняшнем российском обществе нормальными?”. Из числа респондентов, определивших в качестве нормы “взаимопомощь”, считают отношения между людьми в сегодняшней России нормальными только 14 %. Соответственно, 86 % сограждан из данной — доминирующей — группы респондентов определили сложившиеся отношения в качестве не соответствующих норме…

Очевидно, что взаимопомощь все еще является нормой отношений между людьми для большинства наших сограждан. Соответственно, текущее положение дел в данной системе общественных отношений воспринимается в качестве не нормального, то есть, люди признают, что в реальных отношениях доминирует антитеза — принцип “каждый сам за себя”. Налицо явное рассогласование между нормой в коллективных представлениях и социальной фактичностью…

При исследовании отношений между государством и гражданами было предложено выбрать из пары: “граждане должны обладать возможностью влиять на государственную политику / влияние граждан на государственное управление — необязательно”. Выяснилось, что 88% соотечественников разделяют первое мнение…

После фиксации доминантной нормы, был задан вопрос: “С учетом данного Вами ответа, являются ли отношения между государством и гражданами в сегодняшнем российском обществе нормальными?”. 93 %, считающих нормой возможность граждан влиять на государственное управление, ответили на этот вопрос отрицательно» [221].

В России, которая остается великой державой, ответственной перед своим населением и всем человечеством, общество и государство сохраняют главные системы, связанные с угрозами и рисками. Хаос в России — угроза глобальная. Но в ряде постсоветских республик деградация прогрессирует, присмотритесь к Украине или Грузии, вспомните эти республики хотя бы в конце 1970-х гг., их науку и культуру, образ жизни. Но картина мира их граждан, их нормы и ценности, рациональность и коммуникации были недееспособны, произошли социальные и культурные катастрофы — и граждане как будто с радостью нырнули в омут.

Чем же отличались граждане СССР, которые доминировали с 1920 до 1960 гг.? Какой инструмент работал в их сознании и постепенно, с каждым поколением, терял свою работоспособность?

Выскажу свое субъективное мнение.

Во-первых, будем говорить о внутренних факторах, которые помогли привести СССР до кризиса 1980-х гг., с которым советский строй не справился. Это не значит, что внешние факторы были несущественны для судьбы СССР. Напротив, советский строй не устоял против разрушительного воздействия союза внутренних и внешних антисоветских сил, который и сложился в 1970-1980-е гг. Скорее всего, без этого обе группы сил порознь справиться с советской системой не смогли бы. Но для нас факторы внешней среды были данностью, устранить которую было невозможно — холодную войну отменить было нельзя. Для нас надо обдумать те переменные, на которые общество и государство были обязаны влиять. Но не влияли — не умели и не видели.