Ленин. Алгоритм революции и образ будущего

Деникин излагает переговоры с грузинскими представителями 12 и 13 сентября 1918 г.: «Открыл заседание ген. Алексеев приветствием “дружественной и самостоятельной Грузии” и заверением, что “с нашей стороны никаких поползновений на самостоятельность Грузии не будет. Но, дав такое обеспечение от имени Добровольческой армии и кубанского правительства, мы должны ожидать равноценного отношения со стороны грузинского правительства к нам”… Затем с большою горечью, словами резкими, не облеченными в дипломатические формы, он нарисовал картину тяжелого и унизительного положения русских людей на территории Грузии» [116].

Навела порядок в Грузии Красная армия, и в феврале 1921 г. возникла Грузинская ССР, которая в 1922 г. вошла в Закавказскую Федерацию.

То же самое было на Украине. Вспомним «Белую гвардию» («Дни Турбиных») М. Булгакова. Кому служили офицеры Белой гвардии и в кого стреляли? Они служили немцам и их марионетке — гетману Скоропадскому, и мечтали о вторжении в Россию французов и сенегальцев. Вот какова была их служба: «И удары лейтенантских стеков по лицам, и шрапнельный беглый огонь по непокорным деревням, спины, исполосованные шомполами гетманских сердюков». Потому-то треть офицеров перешла в Красную армию.

Добровольческая армия, которая формировалась на Дону и Кубани с целью реставрировать «единую неделимую» Россию, натолкнулась на сопротивление казачества. Атаман Каледин заявил: «Россия должна составлять единую демократическую федеративную республику… Признавая единство Российской республики, казачество входит в нее на правах федерации». Кубанский атаман генерал Филимонов объяснял: «Причины антагонизма между главным командованием и кубанским представительным учреждением заключались в резких политических разногласиях… Трудно было примирить прямолинейный консервативный централизм Ставки с федералистическими и даже самостийными течениями». Историк казачества Ю.К. Кириенко пишет: «Великодержавная, не гибкая политика главнокомандующего вооруженными силами на Юге России Деникина по отношению к казачеству явилась одной из важных причин краха белого движения в этом регионе. Кубанский атаман Филимонов, анализируя конфликт Кубанской Рады с Добровольческой армией, отметил, что “Деникин подрубил сук, на котором сидел сам”» [117].

Предложение учредить Союз из национальных республик, а не новую Империю (в виде одной республики), нейтрализовало этнический национализм, возникший при «обретении независимости». Армии националистов потеряли поддержку населения, и со стороны Советского государства гражданская война в ее национальном измерении была пресечена на самой ранней стадии, что сэкономило России и другим народам очень много крови. Работа по «собиранию» страны велась во время войны с самого начала.

Известен результат предложенных принципов Союза Украине. Глава правительства (Директории) В.К. Винниченко признал в эмиграции (1920) «исключительно острую неприязнь народных масс к Центральной раде» во время ее изгнания в 1918 г. большевиками. Окончательное политическое банкротство украинских националистов произошло в 1920 г., когда Петлюра (социалист и националист) заключил договор с Пилсудским — с буржуазной Польшей, национальными врагами украинских крестьян. Член ревкома Галиции Ф. Конар (националист, внедренный в ревком) сообщал Винниченко, что на правобережной Украине «отношение к России настолько хорошее, что даже ужас берет… В петлюровской армии страшное дезертирство, более всего дезертируют все те же “проклятые” галичане» [118].

Красная армия, которая действовала на всей территории будущего СССР, была той силой, которая стягивала народы бывшей Российской империи обратно в единую страну — и она нигде не воспринималась как иностранная. Воссоединение произошло быстро, до того как сепаратисты успели легитимировать свои «государства». В 1990-е гг. их внукам пришлось создавать исторические мифы об «утраченной независимости».

Националисты не могли ничего противопоставить сплачивающей идее союза «трудящихся и эксплуатируемых масс» всех народов прежней России. Альтернативная национальная политика «белых» кончилась крахом. Выдвинув имперский, но буржуазный лозунг единой и неделимой республики «Россия», белые сразу были вынуждены воевать «на два фронта» — на социальном и национальном. Это во многом предопределило их поражение. Эстонский историк тех лет писал, что белые, «не считаясь с действительностью, не только не использовали смертоносного оружия против большевиков — местного национализма, но сами наткнулись на него и истекли кровью».