Ленин без грима

«Пролетарскому государству надо принудительно вселить крайне нуждающуюся семью в квартиру богатого человека. Наш отряд рабочей милиции состоит, допустим, из 15 человек: два матроса, два солдата, два сознательных рабочих, из которых пусть только один является членом нашей партии или сочувствующий ей, затем 1 интеллигент и человек из трудящейся бедноты, непременно не менее 5 женщин, прислуги, чернорабочих и т. п. Отряд является в квартиру богатого, осматривает ее, находит 5 комнат на двоих мужчин и две женщины. „Вы потеснитесь, граждане, в двух комнатах на эту зиму, а две комнаты приготовьте для поселения в них двух семей из подвала. На время, пока мы при помощи инженеров (вы, кажется, инженер?) не построим хороших квартир для всех, обязательно потеснитесь. Гражданин студент, который находится в нашем отряде, напишет сейчас в двух экземплярах текст государственного приказа, а вы будьте любезны выдать нам расписку, что обязуетесь в точности выполнить его“.»

Такая была голубая мечта, которая в действительности обернулась злым кошмаром и тихим ужасом. Он происходил во многих домах Москвы, куда после Октября заявились без приглашения непрошеные гости – отряды из «сознательных рабочих и солдат».

Да, в многокомнатных квартирах, предназначенных на одну семью, с одной кухней, одной ванной и одним туалетом, поселили в каждой комнате по семье. Не временно, «на эту зиму». Что из всего вышло, описали Михаил Булгаков, Михаил Зощенко, многие литераторы, оставившие нам картины послереволюционного быта. Коммунальные квартиры отравляют жизнь многим людям поныне. Конца этому ленинскому почину пока не видно. Граждане инженеры так и не построили с 1917 по 1991 год достаточно бесплатного жилья для граждан рабочих, потому что государство занялось строительством необходимых для обороны в грядущей мировой войне объектов совсем иного свойства, финансированием союзников, отсталых стран Ближнего Востока, Африки, Латинской Америки.

Странно, но от внимания историков, не раз переиздававших и дополнявших дотошный справочник «Ленин в Москве и в Подмосковье», ускользнул еще один случай посещения вождем Москвы, в дни революции 1905 года, причем засвидетельствованный не кем-нибудь, а Крупской. Это посещение Москвы она относит к осени 1905 года. Тогда пришлось срочно покидать город, не познавший ужаса «вооруженного восстания», причем не без маскарада, к которому тяготел Ильич.

На вокзал к поезду он проследовал… в синих очках, а в руках держал желтую финскую сумку. В таком-то виде посадили москвичи своего кумира в последний вагон поезда-экспресса. Этот маскарад, как считает Надежда Крупская, вместо того, чтобы отвлечь, привлек к нему внимание полиции. Придя на квартиру к мужу после его возвращения из Москвы, она обнаружила шпиков.

Решили срочно уходить. И ретировались, взявшись под руки, как добропорядочная супружеская пара. Никто не остановил. Никто не спросил документов. Однако от подъезда пошли «в обратную сторону против той, которая была нужна», сели на одного, потом на другого, затем на третьего извозчика, заметали следы.

Читая о явках, конспиративных квартирах, езде на извозчиках, свиданиях в меблированных комнатах, маскарадных переодеваниях, начинаешь думать, что Владимир Ильич и Надежда Константиновна страдали манией преследования, страшились постоянного ареста, чему, конечно, были основания, им хорошо известные.

Если из Москвы вернулся Ильич в синих очках, то, побывав в 1906 году на партийном съезде в Стокгольме, вернулся таким, что жена родная не узнала.

Сбрил бороду, усы постриг, надел на голову соломенную шляпу.

Да, любил Ильич маскарад, внедрил на десятки лет в партийную практику метод изменения внешности и в этом деле был закоперщиком.