Ленин. Дорисованный портрет

Однако заверения, например, Аухагена были направлены к тому, что России не к чему-де воевать с Германией, вернее пахать землю. Профессор был здесь прав, но его прогноз вряд ли можно считать объективным, как и прогнозы французских аналитиков, — делая комплименты и авансы России, они преследовали свои цели. Реально же было предполагать, что капиталистическое развитие России, безусловно, улучшит её экономическое положение и обеспечит социальное и культурное развитие, однако абсолютно не в той степени, в какой это было необходимо для обеспечения подлинного суверенитета, не говоря уже о положении широких народных масс.

12 июля 1914 года Совет Съездов представителей промышленности и торговли представил царскому правительству докладную записку о мерах к развитию производительных сил России и улучшению торгового баланса, где давалась картина «экономического подъёма как под влиянием урожая двух лет подряд, так и вследствие начавшихся в этих годах громадных правительственных ассигновок на флот, на военные потребности, на портостроительство, на шлюзование некоторых рек, постройку элеваторов и на усиление железнодорожного строительства…». Однако внимательный взгляд легко увидит в этом перечне перспективу по-прежнему сырьевой привязки к мировой экономике российского экспорта и по-прежнему второсортности российской экономики, ибо об «увеличении машиностроения» в записке говорилось лишь мельком. К тому же записка признавала, что «период экономического подъёма сопровождается нарушением торгового баланса, делая его пассивным, по причине возрастания ввоза иностранных произведений, при невозможности удовлетворить внутренний спрос продуктами отечественной, хотя и развивающейся промышленности»

.

Всё это позволяет уверенно говорить, что даже после «25 лет мира» несоветская, не ленинская Россия и близко не была бы той великой динамично и в интересах народа развивающейся, полностью суверенной державой, которой она стала реально к концу 1930-х годов, после четырёх лет изнурительной империалистической войны и трёх лет изнурительной освободительной войны с иностранными оккупантами, действовавшими когда напрямую интервенцией, а когда — руками «белых» марионеточных генералов…

Результаты деятельности реальной царской администрации к 1917 году были очевидными: развал экономики, развал управления, социальная разбалансировка в силу всё более очевидного антагонизма политики царского режима и интересов народа. Царизм не мог и не смог решить возникшие проблемы. Это очевидный исторический факт, ибо царизм рухнул.

Результаты деятельности реальной «временной» буржуазной администрации с весны до осени 1917 года тоже были очевидными: ещё больший развал экономики, окончательный развал управления и угрожающая национальной катастрофой социальная разбалансировка в силу выявившегося антагонизма политики буржуазного «временного» режима и интересов народа. «Временные» не могли и не смогли решить возникшие проблемы. Это очевидный исторический факт, ибо и Временное правительство рухнуло.

В ПРИНЦИПЕ, царь мог бы сохранить в 1917 году свою власть — если бы действовал умно. Буржуазные «верхи» тоже могли не только ухватить в 1917 году власть, но и удержать её, — если бы они действовали умно! Могли получить власть и соглашательские «социалистические» партии и этим сгладить нарастающие проблемы В написанной весной 1920 года и опубликованной в июне 1920 года работе «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» Ленин напоминал: «Мы говорили меньшевикам и эсерам (весной и летом 1917 года. — С. К.): берите всю власть без буржуазии, ибо у вас большинство в Советах (на I Всероссийском съезде Советов большевики имели в июне 1917 года всего 13 % голосов)…»[223]. Однако «социалисты» показали себя просто сусликами от политики.

1 марта 1920 года Ленин выступал на I Всероссийском съезде трудовых казаков и, риторически обращаясь к эсерам и меньшевикам, в зале, естественно, отсутствовавшим, сказал: