Ленин. Эмиграция и Россия

Владимир Ильич разоблачает шовинистов, статьями которых заполнена мировая печать. Он пишет: “...когда немецкие буржуа ссылаются на защиту родины, на борьбу с царизмом, на отстаивание свободы культурного и национального развития, они лгут, ибо прусское юнкерство с Вильгельмом во главе и крупная буржуазия Германии всегда пели политику защиты царской монархии и не преминут, при всяком исходе войны, направить усилия на ее поддержку; они лгут, ибо на деле австрийская буржуазия предприняла грабительский поход против Сербии, немецкая - угнетает датчан, поляков и французов в Эльзас-Лотарингии, ведя наступательную войну с Бельгией и Францией ради грабежа более богатых и более свободных стран, организуя наступление в момент, который ей казался наиболее удобным для использования последних ее усовершенствований в военной технике, и накануне проведения так называемой Польшей военной программы Россией” [101].

Ленин призывает в тезисах к всесторонней, распространяющейся и на армию пропаганде социалистической революции, говорит о необходимости направить оружие против буржуазных правительств и буржуазных партий всех стран. Он зовет к беспощадной борьбе с шовинизмом и “патриотизмом” мещан и буржуа. Зовет к борьбе с царской монархией, к революции. Он ставит задачу “освобождения и самоопределения угнетенных Россией народов, с ближайшими лозунгами демократической республики, конфискации помещичьих земель и 8-часового рабочего дня” [102].

Тезисы Ленина становятся резолюцией бернского совещания. Под ними ставится подпись: “Группа социал-демократов, членов РСДРП”. Тезисы переписываются от руки в нескольких экземплярах, рассылаются другим заграничным секциям большевиков. В российскую столицу их нелегально доставляет находившийся в Швейцарии на лечении депутат Думы большевик Самойлов. С ними знакомятся члены большевистской фракции. Их обсуждают в районах, на крупнейших предприятиях столицы. Обсуждают в Москве, Иваново-Вознесенске, Нижнем Новгороде, Вологде, Красноярске, Киеве, Екатеринославе, Харькове, Баку, Тифлисе и других городах. И всюду они получают горячее одобрение. Рабочие принимают резолюции об отношении к войне, полностью совпадающие с тезисами.

А Владимир Ильич каждое утро покидает дом на маленькой, чистенькой улочке Дистельвег. Дом, в котором на втором этаже у гладильщицы Ульяновы сняли две небольшие комнатки. Он ходит на Кесслергассе, где расположена городская и университетская библиотеки, на Архивштрассе - в Национальную библиотеку. С самого начала войны Ленин не видел немецкие, французские, швейцарские, итальянские газеты и журналы. Они помогают ему уяснить состояние дел в европейских социал-демократических партиях. “Совершенно невыносимо читать немецкие и французские (“L'Humanite”!! (“Юманите” в годы первой мировой войны, находясь в руках крайне правого крыла французской социалистической партии, занимала социал-шовинистическую позицию.)) социалистические газеты!! - пишет Владимир Ильич Арманд.- Крайний “шовинизм”! Я боюсь, что современный кризис заставил многих, слишком многих социалистов потерять голову (если можно так выразиться) и что в конечном итоге в этом необычайном “позоре” европейского социализма виноват оппортунизм” [103].

В тетради и на отдельных листках Ленин делает выписки. Самое важное подчеркивает красным и синим карандашами. Двумя-тремя словами комментирует прочитанное. Помечает книги на военную тему: их следует проштудировать тотчас же.

В эту пору, пишет Крупская, “кругом враждебное море”, вся русская буржуазия и эсеро-меньшевистская эмиграция “охвачена угаром шовинизма” [104]. Растерянность, констатирует Ленин, среди российских социалистов немалая. И усугубляется она “преследованиями царизма, поведением “европейцев”, переполохом войны” [105].

Позднее, работая над статьей “Что же дальше? (о задачах рабочих партий по отношению к оппортунизму и социал-шовинизму)”, Ленин охарактеризует обстановку, которую застал после приезда из Галиции: “Месяцы сентябрь и октябрь были тем периодом, когда в Париже и в Швейцарии, где было всего больше эмигрантов, всего больше связей с Россией и всего больше свободы, наиболее широко и полно шла в дискуссиях, на рефератах и в газетах новая размежевка по вопросам, поднятым войной. Можно с уверенностью сказать, что не осталось ни одного оттенка взглядов ни и едином течении (и фракции) социализма (и почти-социализма) в России, которые бы не нашли себе выражения и оценки” [106].

Ленин стремится разобраться: кто с кем и кто куда идет?

Прежде всего, какова позиция Плеханова? Действительно ли он стал оборонцем? И когда Ленину сообщают, что в Лозанне меньшевики организуют плехановский реферат, он сразу же решает: надо обязательно туда съездить.

И вот Ленин в зале Народного дома. Плеханов на трибуне. Ленин аплодирует ему после первой части реферата. Демонстративно одобряет он непримиримость, с какой обрушился тот на немецкую социал-демократию.

- Да, с немцами он хорошо расправился,- отмечает Владимир Ильич,- а вот что он скажет о французах?