Ленин. Эмиграция и Россия

Ленин с товарищами останавливаются в отеле “Регина”. Здесь в первой половине дня он более часа беседует со шведским социал-демократом Фредриком Стрёмой.

- Русская революция,- заявляет Владимир Ильич,- только начинается. Она является продолжением революции девятьсот пятого года. Это еще буржуазная революция, вызванная войной и недовольством рабочих. Эта буржуазная революция должна перерасти в пролетарскую. Буржуазию поддерживают правые элементы рабочего движения, социал-патриоты, которые хотят продолжать империалистическую войну. Мы выставим требование: хлеба, мира и свободы. Кадеты, октябристы и помещики примкнули к настоящей революции в надежде избежать революции пролетарской и крестьянского бунта. Мы должны созвать конвент рабочих, солдат и крестьян.

Владимиру Ильичу передают: его хочет видеть Арвид Хансен. Давно уже как председатель Социал-демократического союза молодежи Норвегии и редактор газеты “Классе-кампен” он поддерживал контакты с Циммервальдской левой, переписывался с Лениным, посылал ему свои статьи о норвежском рабочем движении. Несколько дней назад Хансен вернулся из России. Он отправился туда в тот день, когда пришли первые вести о Февральской революции. Отправился корреспондентом западноевропейских газет. В российской столице он встречался с членами ЦК большевистской партии. У него важные сообщения для Ленина. И они беседуют в одном из коридоров отеля.

Здесь же в отеле прибывшие политэмигранты совещаются с руководителями шведских левых социал-демократов. Ленин выступает с сообщением об обстоятельствах проезда через Германию. И шведские социал-демократы приветствуют русских революционеров.

Несмотря на просьбы шведских друзей остаться хоть ненадолго, Ленин решает ехать немедля. Но прежде, чем покинуть Стокгольм, передает в “Политикен”, а через нее - представителям печати и общественности коммюнике:

“Англия, официально с “радостью в сердце” приветствовавшая русскую революцию, сделала все, чтобы тотчас же свести на нет один из результатов революции - политическую амнистию. Английское правительство не пропускает в Россию живущих за границей русских революционеров, которые выступают против войны. После того как это было бесспорно доказано,- данный факт подтвержден множеством материалов, которые в самое ближайшее время будут опубликованы, и русские социалисты всех направлений констатировали это в единодушно принятой резолюции - часть русских партийных товарищей приняла решение попытаться вернуться из Швейцарии в Россию через Германию и Швецию...” [117]

Бурно прореагирует на это коммюнике английский посол в Петрограде Джордж Бьюкенен. Он передаст министру иностранных дел Временного правительства Милюкову памятную записку. Со слов английского посланника в Стокгольме Бьюкенен сообщит, что “во время пребывания в Швеции Ленин излил свою горечь против Англии в газетной статье, в которой он заявляет, что скоро он опубликует доказательство того, что Англия сделала все, что было в ее силах, чтобы помешать политической амнистии в России” [118]. Игнорируя эти доказательства, Бьюкенен поспешит отвергнуть обвинения вождя большевиков против Англии.

18 часов 37 минут. Ленин и его спутники покидают шведскую столицу. “Вокруг платформы,- узнают читатели “Политикен”,- была лихорадочная жизнь. До конца велись переговоры и обменивались информациями. В одном из окон вагона была видна характерная голова Ленина. Он, конечно, находился в центре внимания, в центре интересов. Незадолго до отхода поезда один армянин выступил с восторженной речью в честь Ленина, несгибаемого поборника интернационализма. Затем зазвучали слова “Интернационала” со всех взволнованно дрожащих уст. Из переполненных людьми окон вагона развевались красные флажки. Шум и пение как бы отражали великий революционный гром на востоке. При отходе поезда шведами была провозглашена здравица в честь революции, горячо подхваченная русскими. При неописуемом ликовании и бесчисленных “до свидания” поезд увез тех людей, которые должны принять участие в руководстве судьбами великой, освобожденной России” [119].

Поезд идет через Швецию. На всех станциях его встречают рабочие. Ленин приветствует их с площадки вагона, а провожающие русских шведские социалисты переводят его слова.

Утром Ленин просит одного из спутников:

- Пройдите, товарищ, по купе и попросите всех собраться. Поговорим и условимся, как держаться и что говорить в случае, если нас при въезде в Россию арестуют...

Опасность вполне реальная. И подстерегает она всех эмигрантов на шведско-русской границе. Ибо хозяйничают там военные представители английского правительства, которым Временное правительство фактически передало контроль над русской границей. “Политикен” предупреждает; “Если английские офицеры, которые в настоящее время несут охрану на русской границе, не остановят Ленина на пороге его родины, то это будет зависеть только от того, что русские рабочие произвели бы сильный нажим на свое правительство, если оно осмелилось бы обращаться с их руководителем по английскому рецепту” [120].