Ленин. Эмиграция и Россия

Владимир Ильич сидит неподалеку от главного прохода в холл. И здесь встречает его нередко Ф. Ротштейн - русский эмигрант, социал-демократ, вошедший и в английскую социал-демократическую федерацию.

“Меня всегда поражала,- вспоминал он,- изумительная работоспособность Ленина: он работал не только упорно, но и очень быстро, по крайней мере втрое быстрее меня... Администрация зала относилась к Ленину с большим уважением, и служащие зала нередко с удивлением говорили: “Этот читатель просто проглатывает книги... Такого количества книг не заказывает никто другой””[92].

Часто встречает Ленина в Британском музее и английский писатель Джон Мейсфильд. Он напишет позднее своему американскому коллеге Корлиссу Лэмонту об этом “необыкновенном человеке”: “Он бывал в читальном зале часто и в течение значительного периода времени, и люди замечали его- нельзя было его не заметить...” [93]

Несколько лет спустя, вновь оказавшись на берегах Темзы, Ленин расскажет московскому социал-демократу Н. Каржанскому о многих днях, проведенных в библиотеке ; Британского музея.

- Здесь,- сообщит он ему,- имеется богатейший русский отдел. Есть специальные работники, которые следят за вновь выходящей русской литературой и подбирают ее. Стоит вам сделать заявку на книгу - книга у вас будет. Особенно полон экономический отдел. Они ведь купцы: им надо торговать с Россией и надо ее знать... Вчера мне подали книги на русском языке, которых нет ни в Питере, ни в Москве.

- Как же это могло случиться? - поразится собеседник.

- Они вышли в свет в России, а потом были конфискованы,- значит, в наших библиотеках вы их не найдете. И по обмену ни одна библиотека их не получит. А англичан не интересует вопрос о том, как столыпинские молодцы из главного управления по делам печати относятся к той или иной книге... [94]

В библиотеке Британского музея Ленин занимается главным образом аграрным вопросом. С самого утра садится он за исследования о сельском хозяйстве Германии, Голландии, Франции. Делает выписки из книг, изданных в Париже, Берлине, Лондоне, Иене, Цаберне, Лейпциге. Знакомится и с тем, что поступило сюда из России. Ленин штудирует огромную литературу, чтобы изучить земельный вопрос на Западе и в России, отношение к нему марксистов.

Ленин занимался этим и раньше. Незадолго до отъезда из Мюнхена он завершил работу над статьей “Аграрная программа русской социал-демократии”. Владимир Ильич назвал ее комментарием к аграрной части проекта программы Российской социал-демократической рабочей партии. Отстаивая в статье марксистские идеи, он отражал атаки только что появившейся партии социалистов-революционеров (эсеров).

Владимир Ильич разъяснял в статье основные требования социал-демократической аграрной программы накануне буржуазно-демократической революции, их классовое содержание, историческую обусловленность.

В Ридинг-Рум Ленин решает написать работу, адресованную русскому крестьянину - простому, малограмотному и даже вовсе неграмотному читателю.

“Я засел теперь за популярную брошюру для крестьян о нашей аграрной программе,- пишет Ленин.- Мне очень хочется разъяснить нашу идею о классовой борьбе в деревне на конкретных данных о четырех слоях деревенского населения (помещики, крестьянская буржуазия, среднее крестьянство и полупролетарии вместе с пролетариями)” [95].

Это - первое произведение Ленина, в котором он обращается к крестьянству. Тщательно продумывает ее план.

Несколько раз изменяет его, добиваясь четкости, стройности ясности в изложении. Он делает множество выписок о землевладении в России, о распределении лошадей у крестьян в сельских обществах. На лежащих перед ним листах вырастают стройные колонки цифр: Ленин тщательно анализирует классовый состав русской деревни.

“К деревенской бедноте”- так называет Ленин свою брошюру. Работа над нею, свидетельствует Крупская, доставляет ему удовлетворение. Он растолковывает, чего хочет рабочая партия, объясняет, почему крестьянской бедноте надо идти с рабочими.

“Многие крестьяне, - чеканно ясно пишет Ленин,- уже слышали, вероятно, о рабочих волнениях в городах. Некоторые сами бывали в столицах и на фабриках и видывали тамошние бунты, как их называет полиция. Другие знают рабочих, которые участвовали в волнениях и были высланы начальством в деревни. Третьим попадали в руки рабочие листки и книжки о рабочей борьбе. Четвертые просто слыхали рассказы бывалых людей о том, что делается в городах.

Прежде бунтовали одни студенты, а теперь поднялись во всех больших городах тысячи и десятки тысяч рабочих” [96].