Ленин. Эмиграция и Россия

Из Москвы: “Московский комитет, стоя на точке зрения партийного большинства, в принципе присоединяется к программе III съезда, выработанной ОК (БКБ), и, согласно постановлению конференции северных комитетов, поручает ОК созвать III съезд...” [37].

Из Нижнего Новгорода: “Признавая необходимым немедленный созыв третьего съезда и принимая во внимание что ЦК, несмотря на настоятельную потребность в созыве съезда, высказанную большинством комитетов в ряде своих резолюций, не предпринял никаких мер к созыву съезда, Нижегородский комитет поручает ОК (Бюро комитетов большинства) организацию третьего съезда...” [38].

Из многих городов доставляют в Женеву решения местных организаций. Попадают они прежде всего к Ленину Их имеет он в виду, когда пишет “Письмо организациям Е России”. “Сейчас,- сообщает Владимир Ильич,- получили известие, что к съезду присоединились С.-Петербург, Тула, Москва, Север, Нижний, Кавказ, Одесса”. Он убеждает: “Конечно, присоединятся и другие”. И в этом письме призывает: “Крайне важно начать немедленно готовиться к съезду и привлечь к этому делу самым энергичным образом все кружки, районные, пропагандистские, фабричные, словом все и особенно рабочие” [39].

Вскоре с поручениями от Бюро комитетов большинства, связанными с предстоящим съездом партии, в Женеву прибывает П. Кулябко. Ленин сразу же отправляется к ней, расспрашивает обо всем, и прежде всего о состоянии партийной работы в России.

Кулябко вспомнит позднее: “Владимир Ильич был в очень хорошем настроении. Я уже с первого взгляда увидела, что он опять такой же, каким я знала его до второго партийного съезда: веселый, бодрый, полный кипучей энергии, и это было понятно, так как Владимир Ильич снова был по горло занят. Дела большевиков шли хорошо: теперь была своя, большевистская газета “Вперед”, которая в России имела огромный успех; кампания за третий партийный съезд закончилась, и уже начиналась деловая и техническая подготовка к нему” [40].

Почти вся переписка Ленина с Россией сейчас - о съезде. Из Петербурга идут письма С. Гусева. На них обычная приписка: “Личное, для Ленина”. В этих письмах - подробнейшая информация о ходе подготовки к съезду. Из Риги пишет М. Литвинов. Он сообщает о соглашении между Бюро комитетов большинства и ЦК РСДРП о созыве съезда, о том, что в связи с этим Совет партии и редакция меньшевистской “Искры” “окончательно посрамлены” [41]. И. Шварц из Екатеринослава пишет о возможности создать там большевистскую группу, и Ленин немедленно поручает ему: “Если найдете 50 руб. и человека, то пошлите делегата к нам (наш адрес в Женеве) тотчас же, написав ему мандат нашим ключом” [42].

Приходит письмо и от Л. Книпович. Она сообщает о решении Одесского комитета избрать Ленина своим делегатом на съезд. Пишут и курские товарищи: они озабочены тем, не попадет ли их посланец, переходя тайно границу, в ловушку царской охранки. И тайнописью, между строк отправленного Владимиру Ильичу обычного письма на немецком языке, зашифровывают:

“Курский комитет посылает мандат товарищу Ленину на представительство от комитета на третьем партийном съезде, на основании положений, выработанных организационным комитетом, на тот случай, если посланный делегат не попадет на съезд. Анна, Ксения, Тарас, Виктор, Ольга, Макс” [43].

Надежда Константиновна расшифровывает полученный мандат. С ним и с мандатом от Одессы - с двумя официальными делегатскими мандатами - отправляется Ленин в Лондон.

И вот он снова на берегах Темзы. В маленьком чердачном помещении, занимаемом Н. Алексеевым, Ленин разбивает штаб-квартиру. Сюда приходят посланцы из разных мест России. С каждым Ленин ведет долгую беседу. Расспрашивает его о революционном движении в той местности, откуда приехал делегат:

- Какие есть крупные предприятия? Сколько рабочих и них? Есть ли рабочие в комитете? Каково настроение?..

Ответов Ленин требует кратких, но определенных. Попутно развивает свои планы, свои взгляды.

25 апреля делегаты собираются на первое заседание.

Приглашались на съезд все организации Российской социал-демократической рабочей партии - и большевики и меньшевики. Но меньшевики отказались участвовать в работе съезда. Не прибыл на него и Плеханов.

Те, кто приехал в Лондон, представляют более двадцати комитетов, главным образом крупных промышленных центров России. Ленин подходит к Михе Цхакая - посланцу от Кавказского союзного комитета РСДРП.

- Оргкомитет решил,- сообщает он ему,- что вы, как старейший, должны открыть съезд...

Да, старейший. А ведь Цхакая только сорок лет!

Он пытается отказаться. Право открытия съезда, считает Цхакая, принадлежит Ленину.

- Этот вопрос решен,- улыбается Владимир Ильич,- и вы, надеемся, исполните свой долг. Нужно открыть немедля, во всяком случае не позже чем через пять - десять минут...

Ленин передает Цхакая исписанный лист.

- Это проект вступительного слова,- говорит он.