Ленин. Эмиграция и Россия

Истощенные и обессиленные питерские рабочие, отмечает Ленин, оказываются не в силах провести декабрьскую стачку. Но они стремятся оказать практическую помощь московским товарищам.

На набережной Фонтанки, в квартире Л. Красина, принимается при участии Владимира Ильича решение: подорвать пути, по которым пойдут в Москву эшелоны с войсками, захватить на Охте склады оружия, вооружить рабочих Выборгской стороны.

Подходит к концу грозовой девятьсот пятый год. К 10(23) декабря Владимир Ильич отправляется в Таммерфорс. Там в Народном доме открывается Первая конференция большевиков. Руководит конференцией Владимир Ильич. И хоть не бережет время ее протоколы, сохранятся свидетельства вех, кто собрался тут в горячие дни революции. Их воспоминания передадут царящую на конференции атмосферу.

С каким подъемом она прошла! - много лет спустя с волнением расскажет о ней Крупская.- Это был самый разгар революции, каждый товарищ был охвачен величайшим энтузиазмом, все готовы к бою. В перерывах учились стрелять. Раз вечером мы были на финском массовом собрании, происходившем при свете факелов, и торжественность этого избрания соответствовала целиком настроению делегатов” [8].

Владимир Ильич выступает с докладами о текущем моменте и по аграрному вопросу. Он оглашает резолюцию, и ее принимает конференция: пункт аграрной программы партии об “отрезках” заменяется требованием конфискации всех государственных, помещичьих, церковных земель.

В Народном доме Таммерфорса делегаты конференции высказываются за то, к чему зовет Ленин,- за восстановление единства партии. Они поручают Центральному Комитету созвать объединительный съезд.

А из Москвы и других городов приходят в Таммерфорс вести о вооруженных восстаниях. Конференция вынуждена спешно завершить работу. Ее делегаты срочно разъезжаются по местам.

Владимир Ильич снова в Питере. В доме на Знаменской, у Горького, созывает он Центральный Комитет. Выступает член Московского комитета большевиков М. Лядов. Он докладывает о ходе московского вооруженного восстания, о том, что для его подавления прибыли в Москву войска. И Ленин признает: силы изменились в пользу контрреволюции. И все же не сломлена воля восставших рабочих.

Проходит около двух недель. Январским утром нового, 1906 года председателю кабинета министров графу Витте докладывают о газете “Молодая Россия”. Это первый, только что отпечатанный номер нового общественно-политического еженедельника. Предназначен он для студентов.

Граф пробегает глазами газету. Его взгляд задерживается на одной из статей. Небезызвестный ему Ленин разъясняет в ней современное положение. Но как разъясняет! “Конституционные иллюзии рассеяны,- утверждает он.- Реакция по всей линии. Самодержавие восстановлено вполне и даже “усугублено” диктаторскими правами местных сатрапов...” [9]

Ленин пишет о кипящей повсюду гражданской войне. Пишет о том, что политическая забастовка уже начинает себя исчерпывать, что она отходит уже в прошлое, ибо становится изжитой формой движения. И приводит в пример недавнюю декабрьскую стачку московского пролетариата, которая переросла в вооруженное восстание. “Новая форма выступления,- заявляет он,- стояла перед такими гигантскими задачами, которые, разумеется, не могли быть решены сразу. Но эти задачи поставлены теперь перед всем народом ясно и отчетливо, движение поднято выше, уплотнено, закалено. Этого приобретения ничто не в силах отнять у революции” [10].

- Что же теперь? - ставит вопрос Ленин.

И призывает смотреть прямо в лицо действительности. А действительность подтверждает, что надо усвоить опыт последних форм борьбы, заняться организацией сил в главнейших центрах революционного движения. Витте читает и такие призывные ленинские строки: “Долой конституционные иллюзии! Надо собирать новые, примыкающие к пролетариату, силы. Надо “собрать опыт” двух великих месяцев революции (ноябрь и декабрь)... Надо определеннее, практически поставить колоссальные задачи нового активного выступления, готовясь к нему более выдержанно, более систематически, более упорно...”[11] Из кабинета Витте номер “Молодой России” с ленинской статьей тотчас же пересылают управляющему министерством внутренних дел. Синим карандашом пишет тот на полях: “№ этот арестован, не следует ли арестовать Ленина?” [12]

Вопрос адресован директору департамента полиции. О “крамольной” статье Ленина сообщают прокурору Петербургской судебной палаты.

Прошло всего два месяца, как Владимир Ильич вернулся из эмиграции, а глава российской полиции уже “полагал бы необходимым” подвергнуть Ленина “безусловному содержанию под стражей”. И озабочен лишь тем, как отыскать его и упрятать в каземат. Ведь Ленин осмелился “напечатать и распространить прямой призыв к вооруженному восстанию!” [13]

А Владимир Ильич между тем вернулся из Москвы, с заседания лекторской группы при Московском комитете партии. Обсуждались итоги Декабрьского вооруженного восстания. Ленин высоко оценил героизм, мужество московских рабочих.