ЛЕНИН: гений или авантюрист?

За 23 года пребывания на престоле Николай II не приобрёл ни государственного мышления, ни твёрдости духа. Его мать, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, понимала, как и многие министры и даже иностранные дипломаты, что Россией управляет не её сын, а его жена. «Без неё Ники был бы более популярен, – считала Мария Фёдоровна. – Может быть, Господь Бог сжалится над Россией и удалит её от престола, а может, она умрёт, или сойдёт с ума, или уйдёт в монастырь, или совсем исчезнет». Но время шло, а ситуация не менялась. Николай II продолжал и на 50-м году жизни обожать жену, не замечая у 46-летней женщины ни седины в волосах, ни морщин под глазами и в углах рта, ни ставшего крючковатым носа. Красивые в молодости черты её лица теперь искажало неприятное и даже злое выражение, что придавало ему, по словам иностранного дипломата Палеолога, «отталкивающий вид».

В восприятии Николая II она была, как в молодости, изящной и обаятельной. Возможно, он высоко ценил её положительные черты: она была прекрасной хозяйкой – аккуратной, педантичной и чистоплотной. Все пятеро её детей (четыре дочери и один сын) были ухожены, опрятны, находились под постоянным наблюдением опытного воспитателя и учителя иностранца Жильяра, а сын – под наблюдением опытных врачей.

Председатель Государственной думы Михаил Владимирович Родзянко неоднократно пытался привлечь внимание императора к серьёзному положению в стране: к брожению в армии, беспорядкам на улицах и нараставшему недовольству народа. На приёме у императора 10 февраля 1917 года он обратился к нему с предложением изменить ситуацию в стране.

– Ваше величество, направление, по которому идёт правительство, не предвещает ничего доброго. Есть ещё время и возможность всё повернуть и дать Ответственное перед палатами правительство.

Никакого ответа на это заявление император тогда не дал и «сухо попрощался». Но Родзянко не унимается и 26 февраля направляет Николаю II телеграмму: «Положение серьёзное, в столице анархия, правительство парализовано. На улицах происходит беспорядочная стрельба, Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство. Медлить нельзя – промедление смерти подобно».

Но даже это тревожное заявление Родзянко император оставил без внимания. Он сказал министру двора и уделов Фредериксу:

– Опять этот толстяк Родзянко написал мне вздор! На него ответа от меня не будет.

Через некоторое время, опомнившись и, видимо, оценив обстановку в стране, Николай II решил согласиться на предложение Родзянко, но было уже поздно – произошла Февральская революция.

Подступы к Царскому Селу тем временем заняли революционные отряды, и акт отречения пришлось писать в Пскове, куда был направлен поезд с императором. После подписания акта, который был сразу же отправлен в Петроград (Петербург был переименован в Петроград в 1914 году), Николай II вернулся в Ставку, где написал «Последнее обращение» к подданным, с пожеланием подчиняться требованиям Временного комитета. Здесь он получил последнее, 659-е по счету послание от жены, а также известие об отказе великого князя Михаила Александровича занять престол. «Дорогое моё сокровище, – писала Александра Фёдоровна, – прочитала манифест о твоём отречении от престола и об отказе великого князя Михаила Александровича занять его. Весь народ в отчаянии». Под народом Александра Фёдоровна, видимо, подразумевала себя, так как народ был другого мнения.

Манифест об отречении Николая II был опубликован в печати, и народ вскоре сложил частушку: «Мы знаем все без манифеста, что Николай лишился места». Власть в стране перешла к Временному комитету, который начал формировать Временное правительство. Династия царствующего Дома Романовых, находившаяся у власти 304 года и 9 дней (с 21 февраля 1613 года), перестала существовать. Но не прекратила своё существование Россия – она продолжила свой путь в нескончаемое будущее, в котором её ожидали новые трудности и глобальные перемены.

После отречения Николай II написал в своём дневнике: «Сердце у меня чуть не разорвалось, когда я прощался с военачальниками, а старые генералы плакали». Этот неожиданный удар глубоко потряс чувствительную душу Николая II, ослабив его и без того не очень твёрдую волю.

Только через две недели вернулся бывший император в Царское Село. Уезжал он в Ставку великим самодержцем, а вернулся развенчанным, с титулом «господин полковник». Семья его находилась теперь под домашним арестом. У входа во дворец Николай II подвергся новому унижению – караульный солдат громко отрапортовал:

– Здравия желаю, господин полковник!

В самом дворце бывшего императора встретил новый комендант Е.С. Кобылинский, который тоже приветствовал его как полковника. Подавленный и удручённый, со слезами на глазах предстал Николай II перед своей семьёй. Жене сказал, что его отречение не имеет силы, так как он написал его на телеграфном бланке без приложения государственной печати. Но это была лишь уловка, чтобы смягчить удар.